— Иди на постоялый двор.
Когда удивленный Ромс пришел туда, в трактире за столом уже сидел Фома.
— Что случилось? — встревоженно спросил карманник.
— Ничего, человек. Просто иди к загону с рабами и выкупи одну женщину. Она в порванном зеленом платье. Рядом с ней девочка. Женщину приведи сюда. Вот золотой. Торгуйся. Не подавай вида, что она тебе нужна.
Ромс еще раз удивленно посмотрел на орка, но промолчал. Взял золотой и направился к загону для рабов. За деревянными кольями, обвитыми прочными гибкими ветвями колючего кустарника, находились странные рабы. У всех были клейма на лицах.
Ромс медленно шел вдоль загона, безразлично оглядывая рабов. Потом до него дошло. Все они были когда-то рабами орков! И те их заклеймили! Как они сюда попали, оставалось загадкой. Он не слышал, чтобы рабы орков смогли сбежать или те продали их людям. Детей орки продавали, но вот взрослых людей — никогда. Он увидел ту, о которой говорил Фома. Миловидная, но уже растерявшая былую красоту изможденная женщина сидела и гладила по голове спящую девочку. При этом она тихо напевала грустную песню. Ромс прошелся несколько раз туда-обратно и лениво подошел к сидящему надсмотрщику за рабами.
— Мне нужна женщина, — сообщил он. — Дешевая.
— Здесь есть товар на любой вкус, господин, — засуетился надсмотрщик. — Для какой надобности? Согреть постель или быть служанкой?
— Если честно, то мне не нужна баба, которая служила подстилкой оркам, — презрительно сплюнул Ромс. — Они все были рабами орков. Гнилой товар.
— Да что вы такое говорите, господин! Рабы орков — самые лучшие рабы. Работящие, послушные, слова против не скажут.
— Они все грязные выродки, — не согласился Ромс. — Привыкли жить в дерьме и жрать дерьмо. Их в доме держать зазорно. В хлеву только со свиньями. — Он небрежно крутанул в пальцах золотую монету и спрятал ее.
Подошли два орка. Ромс сделал вид, что их не знает. Те обошли загон и, остановившись, стали обсуждать товар.
— Гнилой товар, — проворчал орк с обломанным клыком. — Видишь, сын, метки муйага. А муйага никогда не имели хороших рабов, только шваль одна. Лодыри и неумехи. Ни сбрую починить, ни лорхов пасти. Все они козопасы. — Он презрительно сплюнул, и оба ушли прочь.
Ромс сделал вид, что тоже собрался уходить. Но расстроенный надсмотрщик ухватил его за руку.
— Стойте, господин! Я отдам вам бабу и девку в придачу. Всего за две золотые короны.
Ромс хмыкнул.
— Ты надо мной смеешься? За гнилой товар — два золотых? Давай бабу и двух мужиков за один золотой.
