Но что-то же надо делать!
«А ты просто скажи ей “пока”», – мелькнула простецкая мысль. Елизавета как раз оказалась около него. Их взгляды спутались невидимой паутиной. Пауза. На этот раз с ее стороны. Потом она тихо промолвила au revoir и, взяв Мерсьера под руку, зашагала к двери, ведущей на лестницу. Максим смотрел им вслед и думал. Они исчезли из виду за широкой дубовой дверью, лишь огромная бронзовая ручка в форме круга издала угрюмое «дзинь», словно подведя черту. Очередная его надежда рухнула, разбилась в пух и прах, смылась, как грязный серый снег под дождем. Пока он барахтался в потоке своих мыслей, Елизавета ушла, а вместо нее пришла ночь. Печальная, с покрытыми пылью, как пустые надежды, абажурами ламп. Со слезами из воска свечей. С кислым паром дорогого шампанского и неинтересными лицами оставшихся гостей. Ночь, как всегда одетая в черный шелк, принесла горький комок отчаяния в горле, который было очень трудно проглотить. Такой комок можно только выплакать. Но этого делать не стоит. Это не в его стиле. Ладно! Максим расправил плечи и подался грудью вперед, как будто выставляя напоказ свою стоическую натуру. «Не стану я унывать из-за этого, продолжу свой путь. Может, оно и к лучшему».
Резкий раскат грома сымитировал отрывок из симфонии Бетховена. Гости обратили взгляды к окнам.
«Пускай летит бабочка, спасается, пока не начался дождь. Улетай, пока еще не поздно».
Хозяин дома вел беседу с какой-то дамой в возрасте, похрустывая огромной сигарой. Оставшиеся гости разбились на группы и болтали, не забывая потягивать коктейли из хрустальных бокалов. Подышать воздухом сейчас было бы совсем неплохо – надо освежить мысли.
Через несколько секунд Максим уже оказался в саду. Он невольно бросил взгляд на фасад. Светилось только два окна, да и то свет едва пробивался через задернутые шторы. Вновь небесный ударник высек на темном ковре неба зигзаг молнии, следом прогремел раскат грома. Но Максим был настолько огорчен, что даже не заметил этого. Он стал углубляться в сад по тропинке из гравия. Сделав несколько шагов, остановился. Ему вдруг показалось, что кто-то идет следом за ним. Хотя, может быть, это ветер создавал иллюзии. Постояв, он снова зашагал по тропинке, затем остановился и в этот раз настроил свой слуховой аппарат, как летучая мышь или филин, чей слух самый чуткий на планете. Гравий, без всякого сомнения, издавал каменный шорох под чьей-то поступью. Сад был красив и отлично ухожен, поэтому Максим подумал: «С чего я взял, что меня кто-то преследует? Скорее всего, кто-то из гостей, перебрав лишнего, решил пройтись по свежему воздуху и заодно полюбоваться этим Версалем». Удовлетворившись мыслью, он пошел дальше, не оборачиваясь. Тропинка вилась, конца ей не было видно. Гравий шуршал под ногами, выплевывая камешки из-под подошвы. Как же огромен этот сад! Максим, конечно же, бывал у своего друга, но никогда, прогуливаясь по саду, не уходил так далеко. Но сейчас-то чем ему еще заниматься? Скоро все гости разъедутся или пойдут спать, а у него сна ни в одном глазу.
