Сцепщик поднял флажок, отгоняет меня, теленок мекает, я знаю, он уходит навсегда, а я не могу, не желаю верить, что он превратится в телячьи отбивные или гуляш. Это маленькое существо с печальными глазами не может иметь ничего общего с кроваво-алым узелком моего деда Карела, не может превратиться в отвратительный бифштекс.
— Пошли! Пойдем за гараж!
Штепка нигде долго не задерживается, она тащит меня за собой. За недавно построенными гаражами — ничейная земля, не то луг, не то свалка. Среди хилой травки валяются тряпки, их побросали здесь нищие; тряпье кишит блохами и вшами, никто к нему не притрагивается. Стебли пупавки пытаются в своих зарослях укрыть битые горшки и изуродованные сита; резко и неприятно пахнет ромашкой. Ромашка пробила синюю кастрюлю, ветер раскачивает ее, и она ранит свои стебельки об острые края дырявого дна.
Мы рвем траву и цветы, подбрасываем в воздух, широко растопырив пальцы, и ловим тыльной стороной кисти. Сколько же вшей я здесь подцепила! Играем в камушки, я не очень-то ловкая, то и дело ушибаю руку об землю, обдираю пальцы, загоняю под ногти грязь.
Мы собираем, а иногда выкапываем черепки и осколки стекла, полируем их до блеска подолом; глядя через них, можно менять по своему вкусу мир, можно приглушить или усилить его сверкающие краски.
Дома у меня есть калейдоскоп, Штепка долго не выдерживает, но я могу сидеть часами, поворачивать трубку и глядеть, как стекляшки складываются в цветные узоры, рассыпаются, и вот перед глазами новая звездочка. У меня не укладывается в голове, как это простые черепки со свалки превращаются в разноцветное чудо, я тоскую, когда узоры рассыпаются. Одно неуловимое движение — и они исчезают, не успев запечатлеться в моей памяти, остаться в ней, прежде чем я смогла завладеть ими навсегда.
Штепка ведет меня к реке, мы идем по тропинке мимо высоких хлебов. В будке сидит вооруженный палкой сторож и враждебно взирает на нас. Зрелые колосья раскачиваются у самого моего лица, я боюсь к ним прикоснуться, а то долго ли до греха — сторож еще прибьет палкой, не притрагиваюсь даже к бутонам мака, хотя из них можно сделать куколку.
И вдруг перед нами в полной красе открывается величавая река, она несет свои спокойные воды, она красивее неба, красивее солнца, в свои глубины она вбирает весь мир. Я подлезаю под бетонную ограду, проскальзываю среди бурьяна, мне просто необходимо хотя бы ладошку опустить в эту воду, необходимо вдохнуть легкий влажный воздух.
