Наш маленький, маленький мир | страница 37



— Ну скажи, что я ему дам! Ведь до первого еще далеко!

Я молчу. Я уже давно знаю, что жизнь перед первым числом сильно отличается от жизни после первого. И уничтожить сосиску перед первым — непростительное преступление.

— Глаза бы мои на тебя не глядели, — вздыхает мама. К счастью, братишка успел убежать, прихватив совок, и мама отправляет меня присматривать за ним.

Прошел дождь, отовсюду повылезли чисто умытые розовые червяки. Братишка подцепляет их на совок и одного за другим бросает в канализацию. Я присоединяюсь к его богоугодным деяниям.

Вскоре к нам в гости приходит наша двоюродная сестра Лидунка. Она четырьмя годами старше меня, и я считаю ее уже совсем взрослой. Лидунка уже ходит в школу, она такая тихая и разумная девочка, что, кажется, она так и родилась взрослой. Собирать червяков она не станет, она брезгует жуками и пауками, ей не по душе даже конские яблоки. Наша мама любит ее, на нее можно положиться, игры, которые придумывает Лидунка, тихие, сидячие, никто не измажется, не порвет платье.

Играем в школу. Лидунка — пани учительница, а мы ученики. Она велит нам сидеть, заложив руки за спину, отвечать, строиться, считать на пальцах, маршировать и петь. Я никогда школу не видела, не совсем понимаю, чего она от меня хочет, и потому пани учительница все время ставит меня в угол.

Не нравится мне и игра в папу и маму: мне достается роль ребенка, которому все время что-то велят. Слишком уж напоминает настоящую жизнь.

— Что бы это мне сегодня сварить? — рассуждает Лидунка, изображая маму. — Сварю-ка я лапшу с маком.

И тут же принимается понарошку орудовать понарошечной скалкой, потом понарошку сушит и режет.

— А ты, Ярушка, сбегай пока в лавку, купи маку, сахарного песку и бисквит Павлику.

— А конфеты?

— Ну ладно, купи конфет и две плиточки шоколаду.

Моя понарошечная мама играет самозабвенно.

— Не забудешь? Еще четвертушку кофе и полкило патоки.

— А огурцы?

— Возьми штучки две.

Она смотрит мне вслед, как я иду по направлению к лавке, и понарошку подает Павлику тарелку. Звякает колокольчик.

— Ну, чего тебе? — спрашивает лавочница.

На самом ли деле та маленькая девчонка столь бесхитростна? Или в ней уже проросло семя злорадства? Или же ее ведет любопытство?

— И чего-й-то тебе мама сумку не дала, — удивляется лавочница, — и чего-й-то ничего не написала? Помнишь все, за чем послали? Гости к вам пришли, что ли?

— Ага.

Подставляю передничек. Возвращаюсь.

Бедная Лидунка побелела как мел, ухватилась рукой за дерево, губы ее трясутся, по щекам катятся слезы.