Нерон, конечно же, предвидел такой исход и позволил парню улизнуть с украденным. Для чего? Чтобы преподать мне урок. Он отчитал меня, строго, справедливо и очень болезненно. Столько лет обучения, и такой провал.
– Ты сделала наивный и бессмысленный выбор. Ты повелась на страдания парня и на его смазливое лицо и не рассмотрела за ними преступную личность.
– У него была трудная жизнь! В глубине души он хороший человек! – спорила я.
Нерон усмехнулся.
– Прошлой ночью он пытался взломать дверь твоей спальни.
– Для… для чего? – голос внезапно стал сухим и ломким.
– Сама не можешь догадаться?
Могу, но не хочу.
– Но женщина оказалась хорошей! – не сдавалась я.
– Ты забыла спросить, умеет ли она готовить! Уму непостижимо! Надеюсь, ты сгораешь от стыда.
– Не сгораю! – разозлилась я. – У меня есть право на ошибку! Я стараюсь изо всех сил, но вам не угодишь! Я целыми днями тренируюсь и штудирую учебники, но вы никогда мне и слова хорошего не сказали…
Я жаловалась и причитала, размазывая слезы по лицу. Нерон слушал, пока я не выдохлась, а потом сказал:
– Еще одна истерика, и ты больше меня не увидишь.
Ночь я провела в анабиозе.
Мы ездили за слугами еще несколько раз. Во время очередного визита управляющий приютом отозвал меня в сторону и прошептал:
– Вы делаете хорошее дело. Хоть слуги у вас и не задерживаются, но возвращаются совсем другими, уверенными в себе. А рекомендательные письма помогают им быстро найти подходящую работу. Не знаю, как вам удается это делать, но я очень признателен.
Так я узнала, что Нерон помогал моим неудачным экспериментам найти работу. Хотя почему неудачным? Я не делала людям ничего плохого. Залечивала душевные раны, гасила ненависть и недоверие, растворяла печаль. Нерон ругался, что все это не имеет никакого отношения к поискам слуг, но я упорно выбирала тех, кому могу помочь.
Уже тогда я должна была догадаться, что мое призвание – помогать людям.
Однако меня интересовал только Нерон. Где бы мы ни были, куда бы ни летали, я видела только его, думала только о нем. Только его одобрение имело вес. Ему это не нравилось, он не хотел такой зависимости. Ему вполне было достаточно того, что я выполняла его приказы. Сейчас я понимаю, что мое отношение к опекуну было нездоровой зависимостью, но тогда… тогда я стремилась впечатлить Нерона. Я хотела стать его фантазией – сильной, одаренной женщиной, вместе с которой он изменит мир. Когда он говорил о будущем, в его голосе звучала истинная страсть, и я хотела верить, что он говорит обо мне.
