— Я бы мог тебе сказать, что ты смоешься, а крепость твоя и люди в ней — они останутся. — Рувим усмехнулся. — Или что я тебя все равно найду, мои турки — ребята упорные, причем найду не раз и не два, смерть-то в этом мире является не концом, а только началом. Но дело не в этом. Просто Лев — мой троюродный брат, и я ему верю. И он мне сказал: «Со Сватом тебе работать не только можно, а нужно. Если с кем и идти за властью — так это с ним. Просто ему самому её не надо, он удовлетворится военной добычей, так что глотку друг другу при ее дележке вам потом грызть не придется». И он был прав, я сам это сейчас вижу. Ну да, ты строптив, упрям и немного жадноват, но это как раз то, что надо. Так что — расклад для меня идеален. И еще — я предложил Льву работать здесь, со мной, а он отказался от этого, предпочтя остаться с тобой. Это — лучшая из характеристик, Лева всегда знал, с какой стороны масло на бутерброде лежит.
Значит, тебе все-таки нужна власть, это для тебя главное. Ну и славно, тогда мы поладим.
И я пожал его руку, фиксируя сделку.
Когда я вышел из кабинета Рувима, первым, на что я наткнулся, был взгляд Оружейника. Он был настороженный и ожидающий одновременно. Лев Антонович явно опасался того, что я по своей вздорной сути могу взбрыкнуть, если меня что-то не устроит. И его можно понять — все-таки Рувим ему родня, неудобно получится. Хотя не сомневаюсь, что тут еще какой-то личный интерес есть — такая уж у него натура. Может — процент от сделки, может — еще чего. Да и ладно, я не против. Особенно если мне перепадет процент от процента.
— Лев Антонович, вы мне нужны, — сообщил я ему, сознательно переходя на «вы» — надо поднимать его престиж в глазах родственника. — Голд, ты тоже.
— Вот оно, счастье, — поднял на меня совершенно ошалевшие глаза советник, в руках у него была чашечка с кофе, причем явно не первая. — Речь не о том, что я тебе нужен, а вот об этой благодати. Только ради этого сюда стоило приехать.
— Как ребенок, — умилился я. — Только вооруженный и небритый. Да, Селим, как будем решать с оружием? Мои люди сейчас пойдут со мной к владетелю Рувиму, тебе же я наши стволы не оставлю. Не потому что не доверяю, а просто в силу того, что оружие — оно как женщина, его в чужие руки отдавать нельзя.
— Женщину можно, — произнес Селим. — Женщина не лепешка, в одиночку не съешь. Но насчет оружия, человек с реки, я с тобой согласен, правда, к хозяину с ним все равно никого не пущу.
