Время рокировок - Андрей Александрович Васильев

— А река стала еще шире, — заметил Джебе, сидящий на носу лодки. — Причем значительно.

— Чем ближе к тому месту, где река впадает в море, тем река полноводнее, — лениво ответил ему Голд, подставивший лицо солнцу. — Это не я придумал, это законы природы. Мир тут вывихнутый, но законы природы те же.

— Жалко, что людские законы другие, — подала голос Милена, сидящая в соседней лодке.

— Даже смерть ее не изменила, — усмехнулась Настя, она тоже была в одной лодке со мной. — Как была пацифисткой — так ей и осталась, стреляй в нее, не стреляй. Вот что за человек?

Милена, естественно, знала все — и то, откуда мы все ее знаем, и как она погибла. Только про Окуня мы ей рассказывать ничего не стали — зачем? Лишнее это.

И, следует заметить, что она одобрила все свои действия, даже те, которые привели ее к смерти, чем вызвала у Насти неподдельный хохот, да и не у нее одной. «Волчата» за последнее время порядком заматерели и сами мысли о том, что можно посочувствовать врагу или попробовать решить вопрос миром с тем, кто наставил на тебя оружие, вызывали только смех.

Меня же больше всего опечалило подтверждение моей догадки о том, что вместе с памятью о прожитом и набранными характеристиками при смерти человека теряются и приобретенные магические умения. Одним магом у нас стало меньше — и это плохо.

Впрочем — в одном месте убывает, в другом прибывает. Да, Милена выбыла из числа магов, но на ее место пришли сразу трое новых чародеев. Ну, чародеев — это сказано громко и вообще не слишком хорошо отражает суть вновь прибывших, но я это слово услышал от Викентия, который очень быстро стал в группе своим, обретя братскую поддержку в лице Профа и Германа, и оно мне понравилось. «Маг» — слово хорошее, но больно заезженное. А вот «чародей» — звучит красиво.

Откуда эти трое взялись? Я их получил в дар от Салеха, при этом надо сказать, что этот подарок не слишком просто мне достался. Впрочем, тут особый разговор, тут надо быть последовательным.

Начать следует с того, что я не слишком ожидал его увидеть на обговоренном месте встречи. Пяток степняков с хитрыми глазами — это да, это предполагалось, но сам Салех? Что те, кого он в нашу прошлую встречу назвал «преступники и негодяи», на него же и работают, не вызывало у меня никаких сомнений, но то, что он вот так решится дать мне понять их взаимосвязь — это меня удивило.

— Здравствуй, брат мой, — Салех раскинул руки и обнял меня, изображая всем своим видом, как он мне рад.