Ага, опять азиаты. Надо думать, что девушка-рабыня оттуда же, откуда и горючка — из каких-то предгорий. С размахом народ работает.
Если честно, я себя все больше ощущал бедным родственником, который из глуши приехал в большой город и не мигая смотрит на светящиеся в ночи небоскребы, и не понимает, почему люди в это время суток не спят, а куда-то идут. Мы там через лес пушки таскаем и провода в бункерах режем, а после думаем, что невероятно богаты. А тут запросто склады с горючкой вскрывают, причем не прячут ее в захоронку, а сразу выставляют на торги.
Ладно, разберемся. Только вот…
— Лакки, Перстень, — скомандовал я двум «волкам», — Барышню с собой берете, и чтобы через полчаса самое большее Эмиссар был тут.
Нет, тут надо всех опрашивать, с усердием и прилежанием, по-другому никак. По очереди. Но сначала — Оружейник, чтобы не успел подстроиться под рассказы других.
И еще — очень важно, чтобы он заранее всю эту беседу с остальными не продумал и не срежиссировал. С него станется. Я сам такой.
— Голд, пошли, — сказал я консильери, когда кубинка с сопровождавшими ее «волками» безропотно вышла за дверь. — Пообщаемся с нашим главным по торговле.
— Только я тебя умоляю — держи себя в руках, — попросил меня он, шагая за мной по лестнице. — Пусть он сначала все расскажет, хорошо? Ты на взводе, я вижу, но всему свое время.
— Что, так заметно? — огорчился я.
Вот же, вроде всегда эмоции держал при себе.
— Мне — да, — честно ответил Голд. — А у Антоныча чуйка похлеще моей в некоторых вопросах. Особенно если они касаются его безопасности.
— Я постараюсь, — пообещал я, впрочем — достаточно неуверенно.
Нет, этот старый еврей всегда был себе на уме, жадноват — но это нормально, с учетом его ментальности, а особенно его прежней и нынешней профессий. Он и должен быть таким, не спорю. Будь это прежний Оружейник, со всем его «сдаём трофеи» и «куда попер патроны, они на балансе» — я бы слова не сказал. Он — торговец Божьей милостью и его тараканы в голове по идее охраняются законом.
Но спесь, высокомерие, все эти закидоны с размещением в одиночку в четырех комнатах… Это не дело, это надо пресекать.
Хотя — может, это часть стратегии. Представительный вид, комната для приемов и переговоров, просто из роли не вышел. Голд, как всегда, прав.
— Мммм, — когда мы вошли в комнату, Оружейник глянул сначала на Голда, а после с легкой укоризной на меня.
— Надо же было с Анджелой поговорить, — пояснил я ему, прекрасно понимая, куда он гнет и почему так смотрит на моего советника. — Не чужие люди ведь.
