Сокровища баронессы фон Шейн | страница 48

Супруги снова переглянулись, и Марта неуверенно заметила:

– Дорогой Альберт, вы знаете, как мы к вам относимся. Лучшего мужа для своей дочери мы и не желали. Но… Вы видите, в каком состоянии наша девочка. Вряд ли ее удастся уговорить. Мне кажется, после предательства Мишеля все мужчины для нее нечто вроде чертей из преисподней.

– Но попытка не пытка, – возразил настойчивый Цабель. – Знаете что, дорогие мои? Сейчас я пойду, а вы подниметесь к девушке, которую я хотел бы назвать своей женой, и поскорее, и поговорите с ней. Скажите, что ее ждет другая жизнь – богатая, сытая, веселая. Моя молодая жена ни в чем не будет знать отказа. Разве не об этом она мечтала, готовясь выйти за князя? Да, я далеко не так молод, как он, но может быть, это к лучшему? Я пожил на белом свете, знаю, как угодить женщине, даже если она молода и капризна. – Он встал и поклонился Сегаловичам. – Давайте, друзья мои, не теряйте времени даром.

Профессор пожал супругам руки и вприпрыжку, будто скинув несколько десятков лет, побежал к двери.

– Пойдем к дочери? – спросил Зельд, проводив его глазами и взяв жену за холодную вялую руку. – Он прав: попытка не пытка. Честно говоря, я не верю в эту попытку, но…

– Пойдем, – перебила его Марта и решительно направилась в сторону лестницы.

Южноморск, наши дни

Следователь Федор Иванович Макаров, довольно моложавый для своих «под девяносто», с крепкими зубами, седыми густыми волосами, гладко выбритым лицом, почти не испещренным морщинами, умными серыми глазами, казалось, пронизывающими собеседника насквозь, будто рентгеном, летом переселялся с супругой на дачу, стоявшую на берегу моря. Он с гордостью, как жемчужину архитектуры, показывал ухоженный, будто игрушечный двухэтажный домик с красной остроконечной крышей, чем-то напоминавший жилище гномов или каких-то других сказочных существ. Полицейские (в самый последний момент Морозов изъявил желание отправиться с другом) понимали, что этот небольшой участок в пять соток преобразился только благодаря стараниям Макарова. Здесь были и причудливая беседка, которую в один прекрасный день скроют побеги недавно посаженной глицинии, и выложенная красным кирпичом тропинка, змеившаяся по земле к домику, и цветник (Федор Иванович сказал, что некоторые из цветов предстанут во всей красе только к осени), и огород, где росли огромные помидоры «бычье сердце», сахарные на вкус, и огурчики, которые его супруга мариновала и солила ежегодно, внушительные кабачки и баклажаны, немного картошки (все же участок был не двадцать соток) и клубника, оберегаемая от жары раскидистыми листьями-лопастями хрена. На оставшихся полутора сотках следователь умудрился разбить сад и с удовольствием угощал всех яблоками, грушами, сливами. Вдоль проволочной ограды, оплетенной ежевикой, щетинились колючками кусты малины и крыжовника.