Праздничный цыпленок оказался полусырым и не соответствовал даже самым либеральным санитарно-гигиеническим стандартам, зато овощей и подливки было сколько хочешь, да и риохи – хоть залейся. После ужина мы засели за «Монополию», а домой засобирались только после того, как Эди начала скупать отель за отелем (что греха таить, в «Монополию» она играла отлично, да и везло ей больше всех). Не успели мы выйти на улицу, как мимо дома проехало свободное такси, и ты погнался за ним, чтобы остановить и вернуть, а я, прижимая к себе сумочку, вернулась в прихожую, чтобы попрощаться с Эди.
– Слушай, Мегс…
– Только никаких объяснений в любви – я слишком много выпила, чтобы оценить их по достоинству.
– Не дождешься… Вот что, Мегс, я должна сказать тебе одну вещь…
Ты уже остановил такси и теперь махал мне рукой, всем своим видом показывая, что еще немного, и ты замерзнешь насмерть, как Скотт в Антарктиде. Кто бы знал, как мне хотелось поскорее согреть тебя в своих объятиях!
– Тогда давай быстрее…
– Дело в том, что я беременна.
Земля закачалась у меня под ногами. Прислонившись к стене, чтобы не упасть, я сделала вид, будто поправляю туфлю.
– О господи, Эди..! – Только сейчас я сообразила, что за весь вечер она не выпила ни капли. – Поздравляю! Нет, я в самом деле очень рада…
– Понимаешь, мне не хотелось, чтобы ты подумала…
– Нет, нет! Я серьезно, Эди!.. Я действительно очень рада за вас обоих.
Ты просунул руку в окошко водителя и нажал на клаксон. Перекрывая пронзительный сигнал, Эди прокричала что-то насчет того, чтобы я ей позвонила и что она будет ждать, чтобы спокойно (только я и она) поболтать обо всем, но я ее уже не слушала. Спотыкаясь на засыпанной гравием дорожке, я спешила к нетерпеливо пофыркивавшей машине.
Я так и не сделала того, о чем она просила. Не позвонила. Точнее, не позвонила, чтобы договориться о встрече и поговорить о ее беременности. Мне до сих пор стыдно, что я так поступила. Какая же я после этого подруга?! Я знала, что должна порадоваться за Эди, и я хотела радоваться за нее и Мэтта простой, чистой и бескорыстной радостью, но мои чувства отравляла жгучая зависть.
Вот только…
Чему я завидовала? Разве мы с тобой не были счастливы вдвоем? У нас было все, чего другие ждут порой всю жизнь, и все-таки мне хотелось большего. Поверь, мне очень неприятно писать об этом, потому что ты можешь счесть меня неблагодарной. Мы были молоды, веселы, счастливы. Мы могли чуть не до утра испытывать матрас на прочность, и все же когда я наконец закрывала глаза, чтобы поспать перед работой хотя бы пару часов, мне в голову начинали лезть мысли о том, что в нашей с тобой жизни чего-то не хватает. Что-то было неправильно, и это чувство не давало мне покоя. Что-то неправильно… Вот чем была для меня бездетность, Фрэнк! Тогда я просто не могла заставить себя это признать, ведь это выглядело бы так, как если бы я заявила, что только нас двоих для полного счастья недостаточно. А это было не так… Или не совсем так. В общем, это трудно объяснить, но я думаю, что ты меня понимаешь.
