Сыновья оказались неудачными. Старший — пьяница. Тиво решительно лишил его наследства. Младший — дурак. Умный не ушел бы в пограничную стражу, а остался бы здесь, умножать богатства и славу семьи. Оставалось надеяться на внуков. Тиво покачал головой. Жаль, что Вирранд Тианальт не его сын. Жаль.
Но все же есть еще надежда, что сыновья в конце концов женятся и родят хороших внуков. Вон, отец у Вирранда был совсем никчемный человека, а внук каким молодцом оказался! Вдруг и с его внуками него будет так же?
Немного у него оставалось надежд, зато эти надежды заставляли его жить дальше.
Теплый ветер нес белые лепестки, воздух, тяжелый от аромата цветущих садов, лениво колыхался, медленно разбиваясь о каменные стены усадьбы Ньявельтов. Дом был построен не так давно, Тиво сам выбрал для него место. Усадьба стояла на невысоком пологом холме, у реки, среди вспаханных полей и садов. Тут и там белели маленькие домики арендаторов, возле широкого тракта на Дарду был постоянный торг, так что тут сами по себе выросли два постоялых двора, лавки, склады, кузни и прочее. Ньявельтовы люди стерегли дорогу, и в случае чего подмога оказалась бы на месте через пару минут.
До Дарды было рукой подать, и хотя самый южный город Южной четверти был под властью Блюстителя Юга, Тиво Ньявельт оставался его негласным покровителем.
Тиво Ньявельт подумал, что неплохо бы из местных жителей набирать людей и обучать их нести стражу. Тревожно что-то было на душе в последнее время. За долгие годы жизни он привык доверять своему чутью.
И надо бы поставить все же хоть какие-то стены. Хоть плетни.
И переломить себя и написать младшему. Сын-то ему писал, не ожидая ответа. Просто писал. Кстати, о письмах.
Пару дней назад от племянника пришла весть, что он намерен направляется с сестрой в столицу на празднование Середины лета, и что есть у него важное дело к дядюшке. Что же, возможно опять придется некоторое время управлять Южной четвертью, пока Тианальт в отъезде.
— Господин! — послышался снизу, с белой мощеной дорожки, веселый голос Ирьета, молоденького пажа. — Приехали, приехали!
Тиво встал. Дрожь прошла по телу. С отвращением посмотрел на кувшин с жгуче-горьким целебным питьем. «Моя болезнь только молодильными яблоками лечится», — грустно подумал он, затем расправил плечи и начал спускаться вниз, опираясь на плечо взлетевшего по лестнице Ирьета.
***
За окном стоял теплый вечер начала лета. Старший Ньявельт устроился возле жаровни, чуть сгорбившись, набросив на плечи мех. Ему теперь почти всегда было холодно. Вирранд Тианальт сидел напротив дяди, сдвинув брови. Чуть потрескивали угли.
