Некромантия. Страшное магическое искусство, за которое существует лишь одна награда – казнь на костре.
Потому что мертвые не должны возвращаться к живым.
Потому что это неправильно и грешно.
– У меня не было братьев, – негромко откликнулась Дайна. Гровир рассмеялся, погладил ее по голове каким-то простецким, домашним жестом.
– А у меня три сестры, – ответил он и добавил: – И ты. Теперь ты, Дайна Девлет, сестра моей крови.
Дайна сжала его руку и сказала:
– А ты, Гровир из клана Бхаур, брат моей крови.
Она помолчала и добавила:
– Я рада. Я очень рада.
Издалека прилетел степной ветер, принес запах сухих трав и солнца.
Дайна закрыла глаза.
– Нет. Простите меня, господин ректор, но я не позволю. Не заберет ее никакая инквизиция.
Голос Гровира выплывал из темноты, как волны, которые набегали на серый берег. То громче, отдаваясь в висках грохочущим набатом, то совсем тихо, неразличимо. Дайна лежала на берегу, чувствовала, как над головой парит что-то давящее, сиреневое.
Берег качался под ней. Берег был неустойчив. Кажется, он двигался и куда-то уносил Дайну.
– Она спасла меня, – твердо произнес Гровир. Дайна вспомнила, что о степняках обычно говорили, будто они невероятно упрямы и всегда стоят на своем. – Теперь она сестра моей крови. Я не позволю ее обидеть.
Вспомнилась степь, туманные горы на горизонте. Вспомнилось то чувство дома, которого у принцессы никогда не было. Ей захотелось заплакать, но глаза остались сухими.
– И что вы скажете инквизиции? – услышала Дайна голос ректора и снова обрадовалась.
Валентин был жив, он рядом. Конечно, минувшая ночь не должна ничего значить ни для нее, ни для него, но Дайне хотелось думать о ней. Хотелось тянуться к живому теплу. Кожа еще хранила отпечатки пальцев Валентина – золотые, обжигающие.
Как хорошо, что этого больше не повторится, она ведь расплатилась с ним за его доброту.
Хорошо ли?
– Ничего! – беспечно ответил Гровир. – Я закрыл собой ее высочество, ударился, когда падал. Потом поднялся, когда заклинания защиты иссякли, вот и все. Я не вернувшийся мертвец.
Он помолчал и добавил:
– Почему мы вообще должны объясняться с инквизицией?
– Он прав, – сказал Кристиан. Дайне вдруг захотелось открыть глаза. Посмотреть на них, убедиться, что все они живы и все хорошо. – Нам лучше сделать вид, что ничего не произошло. Не из гроба же она его подняла.
Темные волны отхлынули, и Дайна увидела высокий белый полог одной из повозок Аделардова обоза. Она лежала на походной кровати, Валентин сидел справа, и почему-то принцесса почувствовала, что он взволнован. Она сама не знала, как смогла это понять. Лицо Валентина было по-прежнему закрыто маской, белые волосы приведены в порядок, и все выглядело так, словно ничего не случилось.
