Ему захотелось рассмеяться. Он был на каких-то десять лет старше орка и шаннийского принца, но в свои двадцать девять рассуждал, словно старик или мертвец.
«Ты и стал мертвецом, – заметил внутренний голос. – Хорошо, что ты это понимаешь».
Валентин пригубил вина – хотелось отвлечься. Впервые за долгое время он не мог понять, что с ним происходит и откуда взялась эта нервная струна в его душе.
– Некромантка, – заметил Кристиан. – Неожиданно.
Валентин неопределенно пожал плечами.
– Бывает, – сказал он. Кристиан ничего не знал, и пока ректор ничего не собирался ему говорить. – Нитей в ауре все больше и больше.
Они помолчали, отдавая должное закускам.
– Теперь у нас не будет недостатка в орочьей поэзии, – произнес Кристиан, кладя на свою тарелку очередной розовый ломтик соленой рыбы.
Маленькое заклинание позволяло ректору и преподавателю говорить так, чтобы их не слышали остальные.
– Даже не знаю. – Валентин пожал плечами. – Орки больше нравятся мне воинами, а не поэтами. Скоро все мы узнаем, как благородному мужу положено себя вести. Причем из нерифмованных пятистиший.
Несмотря на все разговоры о том, что орки – дикари без малейшего налета воспитания, Гровир ел очень аккуратно, легко и быстро орудуя ножом и вилкой. Кристиан некоторое время отдавал должное телятине под брусничным соусом, а затем сказал:
– Орки всегда были поэтами. Даже тогда, когда гоняли свои кланы по всему Застепью. Это сейчас они присмирели, разжирели и сели в теньке с чашкой зеленого чая… Даже магию в себе нашли. Этот парень отличный боец, кстати. Да вот…
Он не договорил. Валентин не прислушивался разговору молодых людей и поэтому не понял, почему Аделард вдруг подхватил миниатюрный нож из фруктовницы с персиками и вонзил его в стол, так что лезвие вошло между указательным и средним пальцем орка, не причинив ему, впрочем, вреда.
Валентин ждал, что орк сейчас бросится на Аделарда и придушит его голыми руками. Он даже начал плести сетку усмиряющего заклинания, чтобы бросить на парней. Но Гровир рассмеялся, и напряжение, зазвеневшее было над столом, исчезло. Валентин заметил, что Дайна улыбается с облегчением. Она вообще стала живой и веселой – компания молодых людей пошла ей на пользу, принесла румянец на лицо и теплый блеск в глаза.
На какое-то время она забыла о желании мести. Вот и замечательно.
– Ловко для стрекозы, признаю, – засмеялся Гровир. – Но как насчет настоящего меча, а не пилки для ногтей?
Аделард одарил его презрительной усмешкой.
