Каменный столб вырос на пути, когда они уже прошли километров пятнадцать. От него туннель раздваивался. Ошеломленный, Павел замер: не подбрасывает ли Марс лабиринт, в котором можно проблуждать до скончания века? Налево пойдешь, направо...
— Человеку пора питаться.
Глуховатый голос робота в этой деревянной тишине прозвучал как напоминание о существовании. Только предложение было нелепым. У человека, думалось, дела были поважнее, чем обед или, может, ужин. Чего заботиться о волосах, когда сама голова держится не слишком надежно. Да и есть не хотелось. Однако Павел понимал и то, что на нервах долго не продержишься, и должен был только благодарить верного Вундеркинда, который ничего не забывал. Он нехотя сел на какой-то обломок, приладил питательный аппарат. Концентрированная высококалорийная пища показалась, как никогда раньше, безвкусной. Павел с иронией подумал, что он не ест, а заправляется. Как машина. А это плохо. Так до паники недалеко.
Хронометр показывал четырнадцать часов. Разгар марсианского дня, ясного, солнечного, с дымком на горизонте. А может, мрачного, в красной дымке песчаной метели. Да имело ли это для Павла значение? Уже четверть здешних суток он отрезан от всей Вселенной, и конца пути по-прежнему не видно.
Мысль была обидной, болезненной, и Павел решился было вскочить, чтобы идти дальше, не медлить, сложа руки. Однако неожиданно вместо этого сполз вниз и лег прямо между жесткими колючими камнями. Что толку переть на рожон, руководствуясь одним инстинктивным желанием выбраться, выжить. Поспешность — дурной советчик, особенно если сидишь в холодном базальтовом мешке.
Время было. В том смысле, что и кислорода, и продуктов хватит еще на трое суток. И лучше бы, хотя и с опозданием, оказавшись перед выбором, наконец обдумать свое положение. Он не боялся, что останется здесь навсегда. Уверенный в себе, вооруженный знаниями, молодой и здоровый, Павел органически не воспринимал смерть в отношении себя. Его огорчало другое. Непредвиденный случай, который не предсказали бы все ЭВМ Земли, может сорвать экспедицию. А этого допустить он не мог даже в мыслях. Значит, нужно изощряться, заставить серое вещество изобрести все возможное и даже невозможное.
Из поколения в поколение переходит студенческий дельный совет: если уж идешь на экзамен с пустой головой, то пусть она будет хотя бы свежей. В своей голове Павел сейчас свежести не чувствовал. Напряжение последних часов исподволь вымотало, забрало силы. Только сон, бездумный, беззаботный, мог вернуть их. Но прежде чем закрыть глаза, Павел приказал Вундеркинду проверить левое ответвление туннеля. С левым ему обычно везло — в левой руке оказывалась белая пешка, если перед шахматной партией гадали, кому делать первый ход; внезапный переброс из правой в левую руку теннисной ракетки позволял нанести решающий удар, с Валей тоже познакомился в левом крыле академического Дворца культуры...
