Шарлотта все еще углублена в себя, ее заинтересовал вид за окном.
Я вспоминаю официантку, подававшую мне лосося в соусе терияки. Изящные очертания ее груди под мягкой блузкой. Отблеск полуденного света на ее малиновых волосах, густых и кудрявых. Веснушки, похожие на коричную пыль. От таких фантазий меня должны бы мучить угрызения совести, но моя преданность Монике не поколебалась ни на йоту. Дрянь я человек.
Шарлотта щелкает пальцами, вырывая меня из задумчивости.
— Алло! — раздраженно рявкает она.
Я привожу в порядок лицо.
— Все вы, мужики, одинаковые.
— Довольно категоричное заявление, вам не кажется?
— Вы сидите здесь и томитесь от скуки. Вам совсем не интересно, — цедит она.
— Это ваше предположение, — говорю я и щиплю себя за правую ногу.
Она смотрит на меня, вглядывается в мое лицо в поисках ответов, но я ничего ей не выдаю. Щипок вернул меня в нужное русло. Заставил сосредоточиться.
Я опускаю взгляд в свои записи, откашливаюсь и переворачиваю пару страниц, чтобы потянуть время.
— На прошлой неделе мы говорили о том, что вы чувствовали себя отвергнутой отцом. Что он игнорировал вас. Мне вот интересно, не проигрываем ли мы сейчас те события, — говорю я.
Шарлотта смотрит на свои ноги, борется с подступающими слезами. Я представляю, как она пытается затолкать эти слезы в клетку достоинства, не желая, чтобы я видел, как она уязвима.
— Ублюдочные предположения, — говорит она, — всегда все портят.
Я чувствую, что моя усталость куда-то исчезает. Теперь я весь внимание, сострадающий и чувствующий.
— Это точно, — улыбаюсь я.
Шарлотта появилась в «Глендауне» три года назад с клинической депрессией и склонностью к суициду. Ограниченная в контактах с оставшимися родственниками, она имела несуществующее желание заботиться о себе и работать, а ее интересы ограничивались собиранием мозаик. Возникающие миры из картонных кусочков упорядочивали ее сознание.
В детстве Шарлотта жила в Айлингтоне, на тихой зеленой улочке. По соседству обитал мужчина по имени Том, он жил один с тремя кошками. Кошки бродили по садам, делая различные подарки в виде мышей и птиц. Шарлотта очень привязалась к кошкам.
Том медленно, но упорно входил в жизнь Шарлотты и ее семьи, предлагая то помочь по саду, то починить что-нибудь в доме, то, естественно, посидеть с ребенком. Том был таким милым. Таким дружелюбным. Просто идеальный сосед. До тех пор, пока Шарлотта не отказалась играть с ним в «музыкальные стулья», только в его варианте он попытался засунуть руку ей в трусики. Шарлотта сказала «нет». И тогда ситуация приняла ужасный оборот. Если она не согласится играть, кошки будут наказаны, заявил Том. И она позволила ему сунуть в нее свои толстые пальцы.
