«Пока нет, она устала и переволновалась. У нее нервная работа, новый мозгоправ, а теперь еще Элла начинает работать в «Электре». Дай ей прийти в себя».
Долли берет меня за руку, обрадованная тем, что я больше не ругаю ее.
«Раннер, — говорит она с улыбкой, — а давай позавтракаем. Я такаааааая голодная».
«Давай, — соглашаюсь я и тянусь за «Лаки страйк». — Что будешь есть?»
«Яйца».
«Яйца? — смеюсь я. — Просто яйца?»
«Яйца и жареную картошку! С кетчупом».
Неожиданно просыпается Онир.
«Где мы?» — зевает она, потягиваясь.
«В «Глендауне», — отвечаю я.
«В «Глендауне»?»
«Долли решила, что она самая умная, и привела нас сюда».
«Долли!»
«Я уже попросила прощения», — обиженно говорит она.
«А куда мы идем?» — спрашивает Онир, потирая глаза.
«Завтракать. Долли хочет яйца. А Алексу мы разбудим поближе к работе».
«Не люблю яйца».
«Мне плевать, что ты любишь».
Я поворачиваю за угол. Долли счастлива, потому что получила желаемое, Онир недовольна. Нас обгоняют две девушки. Одна толстая. Другая тощая. Они оглядываются и таращатся на нас.
— На что таращитесь, черт побери? — кричу я.
«Раннер! — восклицает Долли, зажимая уши. — Что ты такая злая?»
— Прошу прощения, — говорю я девушкам. — У меня плохой день. Извините меня. Присоединяйтесь! Будем есть яйца!
Но девицы уже во всю прыть, быстрее товарняка, бегут к кафе.
«Молодчина, — говорит Онир, вылезая из Гнезда, — ты умеешь заводить друзей».
Глава 13. Дэниел Розенштайн
Алекса Ву. 21 сентября.
Сегодня пятница. Пришла Алекса, была в замешательстве. Решила, что что-то сделала «не так» — думаю, это поднимает свою уродливую голову история ее психологической травмы. Когда я сказал ей, что по пятницам мы не встречаемся, она вдруг засмущалась и стушевалась. Она явно была дезориентирована. Я заметил момент переключения по языку ее тела — она вела себя по-детски. Когда я объяснил, что мы встречаемся по вторникам и четвергам, она стала покладистой, кивала и делала вид, будто все поняла.
Подозреваю, Алекса была в диссоциативной фуге, и одна из ее личностей, «Долли», каким-то образом добралась до «Глендауна». Следует ли поднять вопрос о безопасности?..
Когда я попросил ее присесть и подождать, она настояла на том, чтобы остаться стоять. Мой контрперенос свидетельствовал о том, что ей ужасно стыдно и что «неправильное понимание» сделало ее недостойной сидячего положения или даже доброго отношения. Я почувствовал, что в тот момент она была невероятно уязвима.
Когда я сказал, что сегодня у меня на нее времени нет, она вдруг стала невероятно враждебной. Она пыталась угрожать мне, тыкала в лицо пальцем и назвала «бесполезным куском дерьма». Подозреваю, что это была ее личность «Раннер».
