Надо бы обсудить этот инцидент на следующем сеансе. Но вдруг обсуждение ее странного и агрессивного поведения вызовет у нее еще больший стыд? И еще большую тревогу? Конечно, важно попытаться провести интеграцию путем обсуждения, чем занимаются мятежные личности, пока хозяин в фуге, однако может оказаться очень полезным дать личностям возможность участвовать в обсуждении или самим осмыслить свои действия.
Важно: к следующему сеансу разработать наилучший образ действия.
Я был небрежен? Ничего не заметил? Ничего меня не насторожило? Я просто оказался рядом с ее дезорганизованным миром? Может, зря я не поддержал ее, не настоял, чтобы она осталась?.. Не потребовал, чтобы ее личности разъяснили мне происходящее в ее больном сознании?
Ее состояние становится опасным. Оно все меньше поддается контролю.
— Раздевайся, — тихо говорит он.
Я на цыпочках выхожу из ванной, голые ступни гладят холодную плитку пола. Я сбрасываю остатки одежды. За окном ранние сумерки окрасились в розовый, как зефирные конфетки. Все окутано мягкой и теплой дымкой.
— Детка, — шепчет он.
Он просовывает руку мне между бедер, и я раздвигаю перед ним ноги. Жар поднимается по моему телу, как дым от вспыхнувшей искры того, что будет дальше. Он по очереди целует мои груди, поворачивает меня так, чтобы я видела себя в зеркале. Я, как вуайерист, наблюдаю, как он целует меня в шею.
Он кладет руку на темный треугольник между ног, и я изгибаюсь от удовольствия, не зная точно, кто контролирует Тело.
— Давай, делай, — говорит он. В его глазах желание.
Моя рука находит свое место, и мы утопаем друг в друге. Наши прикосновения легки и своевременны, как дыхание, наше соответствие друг другу сравни волшебному.
— Ш-ш, — говорю я и свободной рукой заглушаю его слова, помня о том, что Анна внизу.
Риск того, что нас поймают и накажут, только усиливает возбуждение. Часть меня жаждет быть выпоротой, моя утренняя ошибка все еще вызывает у меня чувство стыда. Ну и выражение было на лице Раннер, когда она после моего пробуждения рассказала, что Долли привела Тело в «Глендаун» и что она сама, проснувшись, обнаружила, как та стоит в коридоре, маленькая и одинокая, и умоляет Дэниела о встрече. Я морщусь, затем еще сильнее прижимаюсь к нему и надеюсь, что он сделает то же самое. Внутри меня разливается приятная и заслуженная боль.
Раннер подает мне носовой платок и отворачивается. Она испытывает облегчение, когда мерзкий акт заканчивается.
