Хвост Жодора.
Сегодня он и прикасался к нему — мягкая линия чешуек. А Элеанор говорила, что мать прокляла отца тем самым проклятием, её собственным, она даже поместила этот случай в свою диссертацию и радовалась, что могла испытать проклятие перед тем, как наконец-то запускать его в производство.
Со стороны профессора Ольи это было справедливой, заслуженной местью. И факт измены тоже был на лицо. Да, их с Жодором связывали узы брака и дочь, а он всё ещё не просто заглядывался на молоденьких девочек, а даже продолжал настаивать на том, чтобы они вступали с ним в связь. Сагрон примерно представлял, насколько добровольно это зачастую бывало, и от этого его ненависть к доценту Ольи не становилась меньше, очень даже наоборот.
Та ещё семейка.
Но вот в их с Котэссой случае ничего такого не было. О какой измене шла речь, если она для него была совершенно посторонним человеком? Он даже не знал толком, как она учится, что она делает по жизни, он не преподавал у неё ни дня, а видел до этого и знал имя лишь потому, что девушка оказалась старостой и приносила ему журнал на подпись. А значит, что-то не сходилось.
И реакция. Не было никаких невидимых ожогов — отрос вполне заметный, вполне явственный такой хвост.
Сагрон вздохнул. Нет, хвоста он не хотел, ожогов тоже, но вот чешуя на руке у Ролана его совершенно не радовала.
— Ты тоже проклят? — спросил он. — Ещё с той поры? Это результаты проклятия Котэссы?
— А? — удивлённо обернулся на него Ролан. — А. Да, и вправду… Ко мне приходила одна коллега, решила, что должна очень уж крепко пожать мне руку. Случайно как-то получилось.
— Ведь ты говорил, что на тебе нет проклятия.
— Ну… — мужчина на мгновение отвёл взгляд. — Я ведь не проверял? А теперь вот так вышло. Элеанор говорит, что это явный признак, да и я сам уверен в этом. Ничего страшного, пройдёт. Она говорит, что…
— Пройдёт. Если Котэсса с той же нежностью подержит тебя за руку, что это сделала посторонняя женщина.
Ролан отвернулся и сделал вид, будто бы его очень интересует список студентов, что поступили в этом году. Учитывая то, что список висел вот уж несколько месяцев, Сагрон очень сомневался в том, что его коллега прежде его ни разу не видел.
— Ну, ты ведь сам понимаешь, это особенности проклятия. Мне оно совершенно не мешает, — вздохнул Ролан.
— Тебя завязало на Котэссу? Мне казалось, что на Элеанор.
— На Элеонор, хотя она и не вливала в него силу.
— Она его произносила.
Ролан вздохнул.
