Быть богатой, знатной дамой
Или бедной, бедной самой…
Выйти замуж за путейца
Иль невзрачного армейца…
Просто юнкер.
Камергер?
Или только офицер.
А пирожник и сапожник?
Вдруг моряк прельстится мною?
Камер-юнкер со звездою?
И была строчка, которой боялась Томаса: «лучше в девушках остаться»… Но эта строчка не выпадала. То ли мухлевала Эвочка, то ли сама строчка не шла им. Хотя Эва говорила, что конечно же хочет остаться в девушках и жить всю жизнь одна, перекроив папенькин магазин на синематограф. Она объясняла свое желание тем, что люди быстро меняются и если из красавца муж превращается в противного дядьку, то это скучно и невыносимо. Тоня кивала в знак согласия, хотя не была согласна, что красавец обязательно должен превратиться в противного дядьку. И старого. На это особенно обращала внимание Эва. Но ведь их родители старые и не противные вовсе, думала Томаса, но сказать Эве боялась.
А возраст родителей вовсе не был таким уж «древним»: если вы помните, когда поженились Зинуша и Юлиус. В том времени, о котором мы сейчас говорим, когда все они сидят в гостиной, Юлиусу сорок лет и соответственно на шесть лет больше Зинаиде Андреевне. Вот и вся старость.
__________
Время катилось и докатилось до четырнадцатого года — до войны. Все ахали, провожали на фронт недавних гимназёров и реалистов, плакали, но больше гордились, и заливались краской лица родителей, гордых за своих сыновей, защитников Родины. Девчонки млели от вида юных прапоров, и теперь строка из гадалки «иль невзрачного армейца» ценилась больше, чем «камер-юнкер со звездою», и уж конечно больше, чем неведомый «камергер», которого никто никогда и в глаза не видел. А дочка богатого домовладельца Шоншина (у него были дома и в Петербурге — ныне Петрограде, на русский манер) Верочка, только что выпорхнувшая из Новгородского института благородных девиц, взяла и обвенчалась потихоньку с Шурой Ипатьевым, студентом, вольноопределяющимся. Но неудача их преследовала. Об этом венчании узнал папаша Шоншин и ухватил молодых, как тогда говорили, за фалды. И если уж раскрывать их тайны, то молодые не успели узнать сладость дозволенной любви, а недозволенной в таких городках в те времена не было. Может, и была, конечно, но про то неизвестно, потому что описываемый круг отличался добропорядочностью, а если говорить по-современному, был мещанским.
