Работы, ставшие мировой классикой, Джорджо Стрелера и «Кармен» Питера Брука в его завораживающем театре Bouffes-du-Nord.
И, наконец, спектакль Анатолия Васильева, лермонтовский «Маскарад» на сцене Comédie—Franзaise, о котором хочу говорить отдельно в свой черед.
Вспомнившиеся разом спектакли живут во мне как чудесные прогулки родниковой свежести. Был в них живой пульс переживания времени исторического (написания пьесы) и времени, в котором рождался спектакль. Отличались все без исключения новизной. Да, «все, что талантливо, всегда ново. То, что ново, всегда талантливо». Экзальтированные впечатления — неужели только с ностальгией возраста связаны? Нет, не думаю. Мне было двадцать семь лет при встрече с «Королем Лиром» и пошел седьмой десяток на премьере «Маскарада». Чувственный восторг не может обмануть. В ощущениях почти всегда таится источник истины.
Эврика!
Перечисленные спектакли были поставлены по пьесам, написанным для сцены. Это открытие, видимо, не случайное, принципиальное для следующей реплики.
Потерянный абзац.
Накануне премьеры спектакля «Без вины виноватые» актриса Л. Велешева (Любовь Отрадина) сломала ногу. Катастрофа, и как таковая она была осознана. Петр Фоменко впал в тяжелую прострацию. Утром следующего дня Тата Сельвинская, художник спектакля и я идем по длинному коридору Гранд Отеля к П.Ф. Что говорить? Я предлагаю Т. Сельвинской возможный вариант. Говорить будешь ты, поспешно сказала Тата. Уже на подходе увидели настежь открытую дверь номера. Вошли. Петр Наумович сидел на полу в позе Байрона, созерцающего развалины Рима, как на картине художника Уэстолла. Когда мы вошли, головы не поднял. В несчастии все были без вины виноватыми.
— Петя, — говорю, — в случившемся нет трех, четырех измерений — только два. Можешь отменить спектакль, этого не простишь себе во всю оставшуюся жизнь, а можешь обратить катастрофу в достоинство. Уложи Отрадину на диван, она актриса, а ты ей поможешь, впереди еще день.
Фоменко поднял голову, вернее, только левую лохматую бровь, и посмотрел на меня в упор, как генерал мог бы посмотреть на солдата, посмевшего давать стратегические советы перед боем. Пожалуй, точнее, как солдат на вошь.
На премьере было два человека, которые знали, что величественно возлежащая на диване актриса прячет под пледом свою ножку в гипсовом футляре.
P.S. Я неверно прочитал взгляд П.Ф. в гостиничном номере. Просто он услышал от меня то, к чему пришел сам. Я лишь, очевидно, угадал его мысль.
