— Ну, тогда придется заставить их подвинуться — нравится им это или нет.
— И каким образом?
— Пока не знаю.
— Ну, тогда флаг тебе в руки.
Пришло время переключаться на сверхсветовой привод. О его теории, строении, конструкции и принципе действия Дэмми мог бы написать целый трактат на любом из человеческих языков, но все равно не понимал этого устройства. Создавались силовые поля, использующие некую подструктуру (относительно нее и измерялась скорость света) в качестве среды, внутри которой направлялись потоки энергии. Вещество-то есть корабль, — являясь чужеродным телом внутри этой подструктуры, подвергалось воздействию сил, выдавливающих его ровно по вектору течения энергии. В итоге пространство оно пересекало за долю того времени, что необходимо для распространения электромагнитного излучения.
Маленький кораблик мчался вперед или — в зависимости от системы взглядов — последовательно разворачивался вдоль пространственно-временной траектории. Остались позади ближайшие звезды, впереди выросли и снова исчезли новые солнца. Время от времени Дэмми делал корабль прозрачным для лучей света и несся через пространство — или же висел неподвижно посреди необъятной пустоты — совершенно беззащитный перед Вселенной. Какая-то часть его мозга отсчитывала время в соответствии с десятком схем синхронности, однако сознательно он перестал следить за этой незначительной сейчас величиной. События были: существовали в определенных отношениях друг с другом. Но происходили они в его уме. А больше ведь ничего и не было.
До тех пор, пока он не наткнулся на инопланетный разум.
Было похоже, будто безграничный кристаллический шар сознания Монтгомери внезапно кольнуло копьем энергии. Стены ментальной чувствительности рухнули; поле разума стало сжиматься, уплотняясь все сильней, тогда как Дэмми машинально пытался отразить натиск, проанализировать его, воспротивиться ему, задержать его... Давило беспощадно, пробивая внезапно оказавшиеся хрупкими защиты, подбираясь все ближе к нему; живой, сверкающий дух, сгусток мыслей, чья поверхность кипела чужеродностью, держал крепко, искал сведений.
Допрос — как бесстрастно заметила отдаленная часть разума Дэмми — занял долю секунды, даже когда чужой разум обнаружил, что с находкой необходимо «говорить» медленно и четко.
«Что ты такое?»
«Дамокл Монтгомери, человек с третьей от Солнца планеты. А ты кто?»
«Неизвестные координаты. Опознавательный символ?»
«Нет такого».
