— Серега, гляди-ка, — позвал меня вдруг Витька, вертя в руках странный предмет, какого я до сих пор не видел.
Предмет походил на вилку, только много больше по размерам. У этой вилки было не три, а семь толстых кованых зубьев, оканчивавшихся небольшими ершиками, как это делают на кончиках рыболовных крючков. Один крайний зуб был сломан наполовину. Деревянная часть, на которую был насажен невиданный инструмент, обломана в самом начале, и определить, какой длины была рукоятка в прошлом, невозможно.
— Что это такое, для чего? — недоуменно спросил Витька.
— Вилы? Так они совсем не такие, — соображал я вслух.
— Да, вилам и такой ерш ни к чему, — добавил Витька.
— Может быть, это рогатина, с какой на медведя ходили в старину? — пришло мне на ум.
— Они вроде бы деревянные делались и зубы длиннее, я на картинке видел, — возразил Витька.
— Сперва деревянные, а потом техника выросла, стали железные делать, очень просто…
— Разве такой медведя убьешь? Коротка. Кошку еще туда-сюда, заколешь…
— Сам ты кошка! — рассердился я и решил попробовать находку в действии.
Подыскивая глазами что-нибудь подходящее, я заметил еще одну странную штуку, висевшую в самом верху, где сходятся стропила.
Штука эта по внешнему виду несколько напоминала гнездо ласточки, какие я не однажды видел прилепленными под карнизами деревенских домов, но висела она совсем иначе и не имела отверстия, через которое могла бы попадать внутрь птица. Кроме того, и форма отличала этот предмет от гнезда. Был он сделан как бы из концентрических колец, постепенно уменьшавшихся книзу.
Дотянуться до новой находки, даже при помощи диковинной вилки, я не мог. Понадобилось подтащить сундук и поставить его на ребро. Став на него и приподнявшись на цыпочки, я легко достал рукой>;. Витька страховал меня, поддерживая рукой чуть ниже спины, и сгорал от любопытства.
— Ну, что там?
— Да погоди ты!
— Твердое?
— Вроде бы мягкое.
— Из глины?
— Не пойму. Вроде как вафля.
— Ты сними ее.
— Погоди. Дай взяться поудобней, а то еще изломаю…
Мои последние слова повисли в воздухе. Потеряв равновесие от страшной боли, я, несмотря на страховку Витьки, шлепнулся на песок, покрывавший весь чердак.
Я еще держал в руках оторванный от крыши странный предмет и не мог понять, почему у меня гудит в ушах. Только увидев Витьку, исполнявшего в бешеном ритме танец дикарей с заклинаниями, и обратив внимание на его руки, с огромной скоростью взмахивавшие около головы, услышав его душераздирающие вопли, я догадался. Догадался и Витька, так как он закричал:
