Мы с Витькой | страница 25

— Тихо! — укоризненно поглядел на меня Сенька. — С погонного метра, что ли, хлещешь?

Меня и самого не устраивало положение поплавка. Осторожно попытался подтянуть его туда, где был вытащен мой первый окунек. Это удалось легко. Наконец мы все трое затихли, сидя на корточках и внимательно наблюдая за поплавками.

Время тянулось медленно. Мне уже надоело бессмысленно глядеть на кусочек пробки, неподвижно лежавший на воде. Я стал следить за удочкой Сеньки. Вот его поплавок осторожно нырнул. Я заволновался и уже хотел подать совет поскорее выдернуть удочку. Но Сенька угадал мое намерение, посмотрел на меня и улыбнулся.

Поплавок немного отошел в сторону и снова легко нырнул. Последовала короткая подсечка, а вслед за этим над водой затрепыхалось что-то серебристое и, как мне показалось, большое. Сенька поймал леску рукой и не торопясь снял с крючка плотицу. Когда он, надев ее на веревочку, опустил в реку рядом с моим окунем, я сравнил обеих рыб. Сравнение получилось не в пользу моего окушка.

И снова мы долго сидим на корточках. Мое терпение кончается, тем более что поплавок мой не шелохнется. Выдергиваю леску и вижу голый крючок. Должно быть, пока я рассматривал Сенькину плотицу, хитрая рыба съела моего червяка.

Насаживаю нового червяка, забрасываю и опять жду. Поплавок сразу начинает мелко дрожать. Когда же он нырнет? Через некоторое время вытаскиваю — и опять голый крючок. Закидываю снова.

Скучно. Я даже перестаю злиться, хотя для этого есть основания: на моих глазах Сенька вытащил трех окуней и еще двух плотичек. Его улов шевелит хвостами и плавниками прямо у моих ног в воде на веревочке. Тут же обидно ходит и мой окушок на прутике.

Солнце постепенно слезает со своей дневной высоты, расстояние между ним и кромкой заречного леса сокращается. Тень от куста наползает на меня. Я слышу, как в кустах жалобно жужжит муха, запутавшаяся в паутине. Потом комар заводит нудную песню и обрывает ее где-то около моей шеи. Хлопаю себя по загривку и немедленно слышу то же нудное: «Пи-и-и-и!..» Звук замирает теперь за моим левым ухом. Удар, и снова: «Пи-и-и-и!..» Терпение мое окончательно лопается:

— Да что ты ко мне привязался, проклятый!

— С комарами воюешь? — вполголоса спрашивает Сенька.

— Житья нет! — жалуюсь я.

— Ты выйди из куста, — советует приятель, — они в тени лютые.

— Да-а, — тянет Витька, — я и не в тени, а живого места нет, насовсем сожрали.

И, подтверждая сказанное, Витька со злостью хлещет себя, размазывая кровавый след на лбу.