– Не чудится ли мне? – с сомнением спросил Николай.
– Не чудится, – Степан заключил Белова в крепкие объятия, – только тише говори, услышать могут: проник я сюда тайно, пока все спят… окромя вахтового.
Затылок Николая заныл сильнее, еще нестерпимее ныли связанные за спиной руки и предусмотрительно обездвиженные ноги.
– Где я? – спросил Белов, безнадежно подергав ногами и руками. – Не в раю, случаем?
– А ты все тот же, – прищурился Степан, – не без озорства.
– Без озорства иногда тошно, – признался Николай.
– Мы на корабле, следующем в Голландию, – сказал Степан. – Я узнал, что на горбу какого-то шпиона принесли. Когда к «шпиону» присмотрелся, глазам не поверил.
– Сам не ожидал такой «оказии», – вздохнул Николай. – Но у меня-то – обстоятельства, а ты как здесь очутился?
– «Обстоятельства»… не у тебя одного могут быть, – сглотнул вставший в горле ком Степан.
– Бывший гвардеец Преображенского полка подался в матросы? – с сомнением произнес Николай. – Не развяжет ли он меня, наконец?
– Неприятная история, – опустил глаза Степан, – проигрался в пух и прах, вот и закабалили. Плаваю теперь на судне иностранном, соленым воздухом дышу…
– Только воздухом свободы его не назовешь.
– Не рви душу, Коля.
– Помоги мне разобраться с одним делом. – Николай решил использовать выпавший ему шанс.
– Тем делом, что в вонючий трюм привело? – хмыкнул Степан.
– Если выберемся, могу помочь… – многозначительно сказал Николай.
– Как? – с недоверием посмотрел Степан. – Если вдруг вернусь, сразу под трибунал попаду.
– Постараюсь привести начальству нужные доводы… – сказал Николай с непонятной Степану уверенностью.
– Слышал о тебе… незадолго до своей «одиссеи», – поморщился Степан. – В политический сыск занесло?
– Было дело…
– Про «дело» и толкую, – сказал Степан с недоверием. – «Словом» и этим самым «делом», значит? По любому доносу, на дыбу?
– Я только розыск веду… – осторожно сказал Николай.
– Государев цепной пес, значит? – возмутился Степан. – Цепку ослабили и понесся на все деревья мочиться? Превыше всего – дела государственные, и для исполнения – всяк способ дозволен?
– Не время, Степа, кости мне мыть, – вспыхнул Николай. – Но странно от гвардейца крамольные речи слышать.
– В прошлом гвардия, – ударил кулаком по своему колену Степан. – А что до крамолы, то она не сразу преданность сжигает, а по одному сомнению за другим. Мучиться приходится, менять норд на ост. – Степан немного остыл и продолжил: – Случайно тут услыхал, что важный гость нашего шкипера сначала побеседовать с тобой желает, а после – за борт выбросить.
