И я благодарен ему, ведь если бы не он — можно сойти с ума. Можно запросто сойти с ума.
Я думаю ей не было больно. А если было, то совсем недолго. Я хочу так думать, потому что после этого мне становится легче.
Немного легче.
* * *
— Ух ты, — Баронесса трогает мои наплечники. — Ты теперь похож на средневекового бейсболиста. Широкоплечий.
— Есть и еще кое-что, — извлекаю из сумки арбалет.
— Ух-ты, — повторяет она.
— «Ух-ты», «ух-ты». Дура какая-то, — бурчит себе под нос чёрт, но мы, конечно, к нему не прислушиваемся.
— Давай по домам — поедим, поспим?
Рита молча кивает и по тому как быстро она кивает я понимаю — устала.
Беру за руку и веду к порталу.
— А со мной что? Где мой дом? — спрашивает чёрт плетясь следом за нами.
Останавливаюсь.
— Здесь, — кастую «спрятать зверя» — этот дополнительный скил появился в подарок к основному.
Чёрт хочет что-то сказать, кажется он даже возмущён… но исчезает. Исчезает так и не выговорившись.
— Ты тоже думаешь что он в глубине своей чёрной души хороший, — спрашивает Баронесса глядя на место где еще мгновение назад стоял Симпа.
— Нет.
Уже стоя перед порталом, прежде чем шагнуть в него, несколько секунд просто стоим. Я чувствую что Рита хочет что-то сказать, но так и не решается. Молчит, потом всё же делает шаг и растворяется в сверкающем кольце.
Я не буду сейчас торопиться.
Я закажу еду и даже съем её. Пытаться заснуть я даже не буду — не то состояние.
Я найду на кухне самый большой нож.
Я найду что-то, чем можно осветить подъезд… я обязательно найду что-нибудь такое, потому что шагнуть в полную темноту по кровавому полу я не готов.
А потом… потом я надеюсь что не передумаю.
* * *
Темнота кажется живой. Прежде чем сделать первый шаг в неё — жду прислушиваясь. Ничего чем можно было бы посветить себе я не нашёл, а значит придётся спускаться на ощупь.
Ни одного звука.
Даже шороха.
Что-то похожее на далёкий крик птицы и только.
Прежде чем выйти из квартиры я посмотрел на часы. Пять утра. Тишина в пять утра — это нормально. Город спит — он имеет право спать в такую рань.
Жду пока глаза привыкнут к темноте. Хотя бы немного. Мне нужно совсем чуть-чуть — видеть ступени под ногами. Хотя бы очертания их.
Удары сердца в груди кажутся слишком громкими и начинает казаться что из-за них я не услышу приближающуюся опасность.
Оружия у меня нет — нельзя же всерьёз считать оружием небольшой кухонный нож в моих руках сейчас. Первый шорох заставляет вздрогнуть. Он совсем близко и я прижимаюсь спиной к стене. Прижимаюсь и замираю.
