Муж рода Стсе - Урсула К Ле Гуин

Вместе с отцом сидел он на берегу большой запруды. Словно разгорающиеся в ранних сумерках светлячки, перед глазами порхали невесомые искристые крылышки. Легкие круги на воде то и дело возникали, ширились и, набегая друг на друга, мелкой рябью угасали на безмятежной глади.

— Почему вода ведет себя так чудно? — спросил он у отца чуть ли не благоговейным шепотом и получил столь же негромкий ответ:

— Это арахи — когда пьют, крылом касаются поверхности.

Вот тогда и постиг он, что центр, образующая каждого такого круга

— неутоленное желание, жажда. Затем настало время возвращаться домой, и мальчик, вообразив себя стремительно летящим арахой, помчался в сумерках впереди отца навстречу ярко освещенным уступам близкого городка на склоне холма.

Полное его имя звучало так: Маттин-Йехедархед-Дьюра-Га-Мурускетс Хавжива. «Хавжива» означало «обручальный агат» — небольшой камень с кварцевым пояском. Испокон веку в Стсе в чести названия камней. Все мальчики рода Неба, Иного Неба, потомки Незыблемого Скрещения, по древней традиции получали имена в честь камней или определенных мужских достоинств — таких, как отвага, терпимость, милосердие. Семья Йехедархед стойко придерживалась родовых обычаев. «Если не ведаешь, какого ты роду-племени, то не знаешь, кто ты сам», — говаривал Гранит, отец Хавживы. Тихий и любезный человек, с неуклонной серьезностью исполнявший отцовские обязанности, он любил изъясняться поговорками.

Гранит, естественно, был братом матери, то есть дядей мальчика — так, собственно, в их роду и считали отцовство. Мужчина, принимавший участие в зачатии Хавживы, жил на далекой ферме. Изредка бывая по делам в городе, он неизменно заглядывал в гости, но всегда ненадолго. Ибо мать Хавживы, носившая титул Наследницы Солнца, свободным временем почти не располагала. Хавжива завидовал своей кузине Алоэ, у которой отец был старше ее лишь на шесть лет и играл с нею, точно настоящий старший брат. Еще сильнее завидовал он другим детям — их матери не облечены столь важными обязанностями. Хавжива почти не видел собственной — мать постоянно торопилась на очередной бал или в какой-нибудь безотлагательный вояж. Не имея постоянного мужа, она крайне редко проводила ночь в родных стенах. Вместе с ней было чудесно, но и непросто. Приходилось изображать из себя сынка важной госпожи, эдакого пай-мальчика, и Хавжива испытывал определенное облегчение, оставаясь дома один, с отцом, с ласковой и нетребовательной бабушкой или с ее сестрой. Распорядительницей Зимнего Бала, прибывшей с визитом вместе с мужем, или с другими родичами по Иному Небу, понаехавшими с ферм, или с прочими деревенскими гостями, которые в их доме не переводились.