Отойдя на пару шагов в сторону (чтобы не мешать девушке подняться на ноги), Фрол Карпович с сочувствием, по-отечески обратился к шокированной журналистке:
— Кто тебе воспитание давал?.. Кто учил со старшими речь держать? Ни покорности в тебе, девка, ни смирения... Впредь тебе уроком будет. Уважать надобно тех, кому лет поболе. Вон, на мужиков посмотри. Как один к тебе на выручку рванули. Не убоялись. И рты на запорах держали, не распахивали варежку без надобности... Могли и пострадать невинно по твоей милости. — боярин сокрушенно покачал головой. — Здесь люди умерли, а тебе хоть бы хны... Прославиться возжелала, в телевизоре покрасоваться...
Похоже, наставление прошло мимо куцего мозга нахалки. Она встала на четвереньки, вытерла рукой грязь с губ, подняла замурзанную мордочку, с ненавистью прошипев:
— Да я тебя по стенке размажу!..
— Размажешь, размажешь, — согласился шеф. — Куда ж я денусь... Если сможешь.
Инспекторов очень удивил тот факт, что грязная теледива всемогущим папой не угрожала... Прямо шаблон порвала!
Упорный оператор предпринял третью попытку подняться. В этот раз Сергей ему мешать не стал. Оскальзываясь и невнятно причитая, мужчина подбежал к журналистке, подхватил её под руки, кое-как поднял и потащил к служебному автомобилю. Про сумку он тоже не забыл — повесил себе на шею за ремень.
На месте экзекуции остался лишь девичий туфель, застрявший каблуком-шпилькой в земле.
Антон, видя, что основная часть воспитательных мероприятий окончена, с облегчением отпустил водителя и повернулся к участковому, который так и простоял, не вмешиваясь.
Тютя, а не человек, — читалось сквозь стёкла очков призрака. — Начальства испугался.
У Иванова же отношение к майору снизилось с нейтрального-сочувственного до категорически-неприязненного. Женщины так обычно на жаб смотрят, или на мокриц. Будут человека убивать — пройдёт и не заметит. Или уже не заметил? Ленка ведь кляпы покойным вряд ли вставляла.
Люди могут простить полиции многое, почти всё, кроме беспредела и невмешательства...
— Подай мне их машинерию! — вернул подчинённого в реальность шеф.
Под машинерией Фрол Карпович мог понимать что угодно техническое, но особо догадываться не пришлось. Кроме видеокамеры больше ничего подходящего не имелось. Микрофон с зонтом не в счёт.
Сделав несколько шагов в сторону, инспектор поднял покрытую мелкими дождевыми капельками аппаратуру и принёс её руководству. На боярской ладони полыхнула Печать, прижатая к пластиковому корпусу.
