В скудном лунном свете понял — без боя не получится. Обе подгулявшие дамы лежали поверх его любимого, тёплого и привычного одеялка, мирно насыщая воздух перегаром. Можно было, конечно, поднапрячься и вытащить требуемое, но стоило ли оно того? Иванов точно знал, что нет ничего хуже пьяной и недовольной женщины, а особенно разбуженной неловкой мужской вознёй. Да и перемещать по всему дивану спящие организмы — та ещё задача.
Вернулся на матрац, силясь найти в своём незавидном положении хоть немного позитива. Не смог. Снова укрылся курткой, вполне всерьёз злясь и на Лану, и на кицунэ, кое-как забылся...
***
Трель дверного звонка и практически мгновенно последовавший за ней начальственный рык вырвали Серёгу из сна, заставив зло поморщиться. Ему казалось, только по нормальному спать начал — и на тебе! Подъём!
— Иванов! Дремлешь?! Собирайся немедля! Дело спешное! — трубно вещал Фрол Карпович, входя в комнату. — Ты... — и тут он осёкся, замерев с распахнутым ртом и выпученными глазами. — Ты вообще разума со своими бабами лишился? Ну ладно с нечистью! Понимаю, мила девка. Ну с Ланой — она же тебе в прабабки годится, пусть… Сердцу не прикажешь! Но с двумя сразу, да ещё в носках...
Последнее прозвучало с нескрываемым укором.
Плохо соображающий спросонок подчинённый хотел было вскинуться, понять, за что его клеймят позором, как вдруг у его левого уха, со стороны батареи, некто хрипло ответил усталым, измученным голосом:
— Не завидуйте.
А справа кто-то пискнул и нырнул под одеяло. Одеяло?
— Совсем молодёжь ополоумела, — вздохнул шеф, растворяясь в воздухе. — С бабами в одёже ложиться. На улице жду! Десять минут!
Ещё не успев отвести взгляда от того места, где только что стоял Фрол Карпович, парень почувствовал иголки в руках и тяжесть. Повернул голову влево. Опасливо, готовый ко всему — и встретился взглядом с Ланой, комфортно расположившейся на его плече и поигрывающей волосками на мужской груди.
— Привет, — поздоровался перегар голосом внешатницы. — А ты ничего, крепенький.
Левая же ладонь инспектора сообщила, что она не без удовольствия лежит на чём-то округлом, упругом, тёплом и приятном на ощупь. Ну и голом. Как раз в том месте, где у нормальных людей находится седалищная область.
Короткие волосы на Серёгиной голове встали дыбом, а в мыслях образовалась сутолока. Ему никак не удавалось понять, почему он лежит под одеялом, с букинисткой, фривольно, как оказалось, закинувшей ногу ему на живот. Тоже голую.
