Соломенный кордон | страница 127

Усилился ветер, опять полил дождь, волны погнали по течению бревна, суковатые стволы деревьев, белеющие крыги льда.

Механическая мастерская стояла в глубине шахтного двора. Это было серое здание барачного типа. Вокруг него росло несколько маслин, как принято называть в Донбассе деревья с серебристо-белыми листьями и острыми коричневыми шипами. Когда маслины цветут, небольшие кисточки желтых цветов очень душисты. Этот запах настолько крепок, особенно вечером, что чувствуешь его за сотню метров. Летом на месте цветов появляются белые ягоды, осенью они созревают, слегка желтеют, а после первого морозца становятся черными и сладкими.

Мы с Генкой подходили к мастерской. Он то и дело сворачивал с дороги, чтобы продавить ледяные оконца луж.

— Хватит тебе! — рассердился я. — Идем быстрей, иначе опоздаем, не успеем приемные подписать.

Генка пробежал по застывшим лужам, похрустывая льдом, из-под которого вылетали грязные брызги воды, и, крикнув: «Обгони!» — помчался к механической мастерской.

— Шалопай! — бросил я ему вслед.

Подойдя к мастерской, я увидел своего друга на маслине. Он рвал ягоды и совал их то в рот, то в карман.

— Генка!

— Сюда-а! — замахал он рукой.

«Ну, сейчас стащу болвана, дам такого пинка, чтоб вся бусорь вылетела!»

— Вот на, попробуй! — Он протянул мне кисть. На курносом лице его играла лукавая улыбка.

Я забыл о своем намерении и взял ягоды.

— Да они грязные!..

— Угольная пыль — не грязь. Она даже полезная, из нее маргарин делают. Шамай!

Ягоды понравились, и через минуту я уже висел на соседнем дереве, набивая карманы маслинами.

— Кто это там на деревьях? А ну, убирайтесь ко всем чертям! — услышали мы громоподобный окрик. К нам приближался человек, похожий на сказочного великана.

Словно по команде мы с Генкой плюхнулись на землю и бросились за угол. Вслед нам летел угрожающий рев.

Остановились мы далеко за шахтным двором в кустах бузины и, с трудом переводя дух, стали совещаться, как теперь попасть в мастерскую.

— Что мы, в сад к нему залезли? И не будет же он торчать у дверей. Пойдем, а то опоздаем.

— Давай на всякий случай переоденемся, — предложил Генка. Мы поменялись одеждой.

— Мехцех — сюда! — позвал я Геннадия, рассматривающего табличку на других дверях.

Входя в мехцех, мы вздрогнули от резкого визга двери и скрежета пружины. В просторной комнате с цементированным полом стоял большой верстак, обитый железом, на углу верстака были укреплены слесарные тиски, рядом с ними лежала куча ржавых болтов. Пахло керосином и карбидом. У верстака стоял человек в замасленной, черной от угольной пыли спецовке.