Аделька рассыпала локоны по плечам.
Затушила несколько свечей, тень легла на лицо, но волосы всё так же сияли в зеркале.
Красота!
Только не смотреть в эти маленькие глазки, на этот горбатый нос, на эти тонкие блёклые губы.
За окном, в темноте ночи, послышался смех. Разлился ручьём. Зазвенел колокольчиком.
Гулянья в самом разгаре.
Но у Адельки свои дела. Сегодня или никогда. Послезавтра конец Недели сватовства, если не решиться сейчас, «потом» уже может не быть.
Любимый женится. Женится! На другой.
Аделька так и останется в девках. Ничего-то у неё нет, ни красоты, ни приданого. Только Чёрная книга. Бабкина. Сначала была у матери, но теперь досталась Адельке.
Мать в прошлом году померла от лихорадки, отец запил, и Аделька оказалась предоставлена сама себе.
Но невелика печаль, в книге много всего интересного. Про травы, про знаки солнечные и лунные. Про погоду. Но главное, про любовь.
Аделька плюнула в зеркало, знаки нарисовала кровью. Колоть палец иголкой оказалось больнее, чем она думала, но ради любви можно пойти на жертвы.
Зеркало потемнело и перестало отражать.
Пламя затрепетало и погасло, дым от свечей потянулся к полу. Заклубился, словно туман. Окутал белёный пол, голые ступни. Заплескался морем у щиколоток.
Повеяло холодом.
Аделька сглотнула. Приложила руку к плоской груди, глубоко вздохнула, успокаиваясь.
– Неси кадушку для жертв.
– Пусть сначала Валько женится мне! Ничего не получишь до этого!
– Дай ещё крови…
Аделька надавила проколотый палец. Тёмная капля тут же выступила, покатилась по ладони.
За спиной отчётливо слышно, как лихо сглотнуло.
– Дай мне…
Аделька усмехнулась, облизнула сама.
– Сначала сваты, потом жертвы.
– Жди завтра сватов…
Голос скрежетал, как железо по камню. По камню с песком. Противно, как скрип ржавой петли.
Но Аделька не боялась, знала: уверенности побольше и не оборачиваться.
Только бы желание исполнилось, а там уж можно какие угодно жертвы… Лишь бы Валько заслал сватов…
Накинула платок на зеркало, потянулась.
– Утро вечера мудренее.
С улыбкой легла, но до утра так и не уснула, всё мечтала. Мечтала, мечтала…
Проснулась от скрипа ворот.
Вскочила, словно не спала. Глядь в окно.
Красное. Красное. Красное! Красное на снегу.
Аделька выбежала на крыльцо в чём была, холод обжёг босые ноги, но ужас схватил сильнее.
Валько недвижим лежал у неё во дворе. Точнее, его половина – разодрана в клочья, ног не видать. В руке сжат посох с кольцом цветных лент. Свататься шёл! Но теперь мёртв.
