Много сходства и в посмертных обрядах. Помните, что для Личности тибетца посмертные наставления читает лама? И блуждающей душе умершего православного также необходима «помощь извне». Опять сошлемся на архиепископа Иоанна (Максимовича): «Как только кто умер, немедленно зовите священника или сообщите ему, чтобы он мог прочитать „Молитвы на исход души“. Сразу же позаботьтесь о сорокоусте, т. е. ежедневном поминовении на Литургии в течение сорока дней… Панихида и домашняя молитва об усопших полезны, как и добрые дела, творимые в их воспоминание. Многие, умершие в покаянии, но не сумевшие явить его при жизни, были освобождены от мучений и получили упокоение. Ничего лучшего или большего мы не можем сделать для усопших, чем молиться о них, поминая на Литургии. Это им всегда необходимо, особенно в те сорок дней, когда душа умершего следует по пути к вечным селениям».
Принципиальное различие лишь в том, что буддизм признает многократное перерождение (реинкарнацию) Личности в новые физические тела; согласно же православной догматике, физическое тело умерший вновь обретет только свое — и только при воскресении всех мертвых перед Страшным судом для всего человечества. Преподобный Иоанн Дамаскин говорит так: «Верим же и в воскресение мертвых. Ибо оно истинно будет, будет воскресение мертвых. Но, говоря о воскресении, мы представляем себе воскресение тел. Ибо воскресение есть вторичное воздвижение упавшего».
Вера во всеобщее телесное «воскресение мертвых» в православии соединяется с ожидаемым вторым пришествием Иисуса Христа для совершения суда над всеми людьми, живущими и когда-либо жившими. И обоснование необходимости данного акта удивительно напоминает нам о законах кармы. Священники говорят, что тела творили грехи и добрые дела вместе с душами и было бы несправедливо наказывать либо награждать за них одни лишь души, а тела оставить без последствий. И подобное восстановление единой человеческой природы всех людей необходимо для полноты блаженства или мучений в вечности.
Теперь сравните картины христианского рая и ада с образами верхнего и нижнего духовных миров в Колесе Сансары, и вы увидите, что они мало чем отличаются. Даже сам образ Смерти как старухи с косой, решающей, кого, когда и куда прибрать из бренной жизни, удивительно схож с образом и правами бога Смерти Ямы. В древней славянской мифологии Смерть звалась Марой. Она изображалась как высокая женщина, сгорбленная старуха или красивая девушка в белом. Наши предки считали, что Мара — начало и конец бытия, сущность, наделенная универсальной властью, держащая в руках судьбы людей.
