— Но это значит… — догадался Денис.
— …что кто-то из них может прервать цепочку и вместо этого использовать магию без ограничений для себя лично, — кивнув, закончил за него Смотритель. — А это — тяжелейший дисбаланс. Позволь мне показать это на примере.
Вдруг, резко взмахнув рукой перед лицом Дениса, он щёлкнул пальцами — и транспортная капсула вокруг исчезла.
Перед Денисом лежал в руинах город на незнакомой планете. Громадные, уходящие в оранжевое небо конструкции из прозрачного материала, похожие на небоскрёбы, стелились до самого горизонта, сколько хватало глаз. Все до единой были разрушены. Какие-то переломлены, словно стеклянные столбы, прямо посередине. Иные были оплавлены и обуглены, как от огня исполинской спички. А несколько — попросту геометрически ровно срезаны, так, как режет только магический клинок, у которого нет толщины.
Высоко над одним из таких ровно спиленных фрагментов в воздухе парил восьминогий золотистый ящер. Его глаза светились белым, а все восемь ног двигались, выводя странные фигуры. Перед ним вращался клубок других ящеров разных цветов и оттенков, из которого золотистый вытягивал магией по одному и, подумав, расправлялся с каждым каким-то новым способом. Они горели, сплющивались, рвались, будто резиновые игрушки, а не живые существа, издавая при этом странные звуки, похожие на клёкот. Похоже, так ящеры кричали от ужаса…
Денис обернулся. За его спиной, вдали, над поверхностью планеты плавали желтоватые прозрачные пузыри, в которых золотистые ящеры, судя по всему, жили.
По оранжевому небу к ним летели такие же разноцветные клубки из их восьминогих соплеменников, и над планетой летел сдавленный и жалобный многоголосый клёкот…
Внезапно видение исчезло, а сознание вновь превратилось в мутную, бурлящую заводь. Денис снова сидел в транспортной капсуле, часто дыша от неожиданного переключения и всё так же держа руку перевёрнутой щепоткой. Тремор уже мешал видеть и слышать, а волны паники — хоть на чём-то сфокусироваться. Тело, не слушаясь, с несокрушимым упрямством пыталось сотворить огонь.
Сквозь пелену, окутавшую все органы чувств, он услышал лёгкий, едва слышный щелчок, за ним — шипение, а секунду спустя третий автоматический шприц глухо стукнулся об пол капсулы возле его ноги.
— Сейчас должно стать легче, — словно издалека послышался знакомый бас.
Легче?.. Скоро?.. Но приступ Голода обычно длится… Он что, снимет ощущение Голода?!..
Но это оказался лишь ещё один укол транквилизатора. Пелена в голове поднапружилась, качнулась — и поглотила собой всё сознание, снова забросив Дениса в пучину тягостных, болезненных мороков.
