— Где ребенок?
Женщина не сразу вышла из состояния оцепенения. Она некоторое время пристально рассматривала Матвейчука. Словно не понимая, кто он такой и что делает в этом доме, затем перевела взгляд на автоматчиков.
— Где ребенок, Светлана Петровна? — уже более нетерпеливо повторил свой вопрос Матвейчук.
Миронова вновь взглянула на него и неуверенно улыбнулась.
— Здесь она, под ковриком.
Владимир Евгеньевич кивнул. Один из автоматчиков тут же отбросил в сторону лежащий на полу ковер, другой открыл крышку погреба и посветил вниз фонарем.
— Здесь она, жива! — крикнул он и стремительно соскользнул вниз.
— А вон лестница, у стеночки, — все так же ласково улыбаясь, сказала Светлана Петровна, — а то ведь без лестницы не выбраться.
Два мотоцикла на полной скорости мчались по загруженной дороге, один за другим обгоняя попутные автомобили. На самом деле оба мотоциклиста знали, что спешить им незачем. В Мишустино Булгакова ждала целая группа отлично подготовленных бойцов, и от того, успеют ли к ним присоединиться Фишман с Мясоедовым или нет, ничего не могло измениться. Однако Леонид решил, что будет несправедливо, если они, прокатавшись целый день, не примут участия в задержании.
— Какое ни есть, а все веселье, — резюмировал он после того, как они узнали, что Миронова уже задержана, а ребенок освобожден. — Трасса полная, фур много. Если быстро погоним, то должны первыми прийти.
— Ну значит, погнали, — кивнул Жора, опуская щиток.
— Куда поедет Булгаков после передачи денег, сюда? — вернувшись в дом, приступил к допросу Матвейчук.
— Да, он должен приехать, — кивнула Миронова.
— Какая у него машина, грузовик?
— Нет, грузовик на какой-то стоянке, под Ростовом. У него белый «рено».
— Номера какие?
— Я не знаю, — Миронова покачала головой, — он всегда ставит новые.
— Ну что же, значит, будем ждать его здесь, — заключил подполковник. — Он будет звонить?
Миронова ответила не сразу:
— Да, он обычно звонит, спрашивает, как дела.
— И что вы ему обычно отвечаете? У вас есть какое-то кодовое слово?
— Что? — Ее брови удивленно подскочили. — Слово? Нет, ничего такого у нас нет. Я просто говорю, что жду его.
— Вот и сейчас будете ждать, — усмехнулся Матвейчук, — а потом ответите на звоночек. Спокойно так, ласково ответите.
— А зачем мне это? — Миронова попыталась взглянуть подполковнику в глаза. — Вы ж меня все равно не отпустите.
— Чего? — опешил Матвейчук. — Отпустить? Может, еще орден дать? И премию? Хотя, зачем вам премия, у вас и так денег полно. Кстати, о них тоже сейчас поговорим. На вас убийство висит, понимаете? Убийство ребенка! За это пожизненное дают, если вы не в курсе.
