Мастера начали выпрямлять и укреплять опорные столбы. Подкладывали под них новые камни, загоняли клинья, забивали большие гвозди.
Ради и Богдан споро гасили известь, от нее летели брызги, она шипела и пенилась в корыте. Соломенная шляпа Ради пришлась кстати. Его брат смастерил себе шапку из газеты. Ходили босиком, в коротких штанах. Руки побелели, кожа огрубела, под ногти забилась грязь. Не было времени выйти в город, повидаться с друзьями. Погасив последнее корыто, они сливали известковое молоко в яму и бежали купаться на Янтру. Сердце отца разрывалось на части при виде их выпиравших ключиц, тонких загорелых ног, ему жаль было заставлять их работать, но иначе избавиться от свалившейся на них беды не было возможности.
Мастера забрались на крышу. Приладили доску, по которой спускали вниз целую черепицу, а битую сбрасывали прямо вниз. Ради подхватывал черепицу и укладывал ее на землю, как показал мастер Мянко, а Богдан собирал лопатой осколки и отвозил их на тачке к реке.
Вдруг загрохотало. Земля задрожала. Один из плотников поймал доску, по которой спускали черепицу, и съехал к ногам Ради. От испуга мастер Мянко вскрикнул.
— Не бойся, мастер, больше не тряхнет, — успокоил его Ради.
Мастер глотнул воды из кувшина и снова залез на крышу. Работа продолжалась, как будто ничего и не было.
Прошел слух, что в город возвращаются 18-й и 20-й полки. Тырновцы спешили починить полуразрушенные и не особенно пострадавшие дома, лавки и здания. По оценке технической комиссии, определявшей последствия землетрясения, городу был нанесен ущерб в несколько миллионов левов.
Молодежь и старики, женщины и дети трудились от зари до зари. Помощники Николы Бабукчиева тоже старались закончить дом и уехать. Особенно пришлось повозиться с потолками в комнатах мальчиков и бабушки Зефиры. Мастер Мянко с товарищами работали даже при свете лампы.
Вернулись из Трявны бабушка Зефира и Любка. С ними приехал и Пенчо — посмотреть на разрушенный город и помочь чем-нибудь родственникам. Сейчас помощники были особенно нужны. Бабушка Зефира занялась хозяйством, а Денка, Юрданка и Любка носили на коромыслах и на плечах одеяла и половики на Янтру. Пенчо помогал развешивать их для сушки, а потом бежал к братьям, которые месили раствор для штукатурки. Не обошлись без него и когда приводили в порядок залу, куда перебрались взрослые и Любка. Сам Пенчо предпочитал спать с братьями в беседке и допоздна разговаривать с ними в темноте.
