Утром Никола Бабукчиев и бай Янко отправились в Чолакову слободу. Богдан и Ради пошли к пивоваренной фабрике. Туда уже направлялись и другие жители города, спешившие встретить телеги с хлебом. Ребята обогнали всех. От голода сводило желудки, урчало в кишках. Они шли, то и дело прислушиваясь. Из-за поворота показался обоз. Почувствовав запах хлеба, Богдан и Ради подбежали к первой телеге, протянули руки к усатому крестьянину:
— Дяденька, дай хлеба!
Крестьянин пошарил в мешке, вытащил большую черную лепешку и подал ее Ради. Отломив кусок. Ради протянул лепешку брату.
— Погоди, я дам и ему, — сказал крестьянин и спрыгнул на землю. Обоз остановился. Возчики обступили мальчиков.
— Как там у вас, ребята?
— Плохо. Город весь разрушен. А тут еще ночью пошел дождь… — рассказывал Ради, жуя хлеб.
— Неизвестно, кто жив, кто здоров. Убитых много, — вторил ему Богдан. — Больше всего пострадали раненые, которые лежали в мужской гимназии. Их только привезли с фронта, а через полчаса началось: земля гудит, все рушится… так и погибли.
Усатый крестьянин вытащил платок и принялся вытирать глаза. Прослезились и другие.
— Ждут вас, дядя. Много людей ждет. Крошки в рот не брали уже второй день.
— Забирайтесь ко мне на телегу, — позвал ребят один старик, все время не сводивший с них глаз. — Подвезу вас, устали, чай. Зять у меня на войне, тоже, небось, голодный. Хлеба мы вам дадим. Женщины всю ночь тесто месили, хлебы пекли. Все наши односельчане дали хлеб пострадавшим тырновцам. Кто целую выпечку, кто буханку, а у кого муки мало — тот принес лепешек. Все дали. — Он снял с плеча торбу. — Вот вам немного брынзы. Тьфу ты! Ну что бы мне положить еще кусок! А как же власти? Уж они-то должны позаботиться о вас. Неужто ничего вам не отпустили?
— Ничего, дедушка!
— Вот это плохо… Такая беда свалилась. Тут без помощи не обойтись. Нешуточное дело. Вон трубу с фабрики снесло. А корчму-то совсем завалило…
Толпа голодных людей окружила крестьянские повозки. Ради и Богдан спрыгнули с телеги.
— Эй, ребята, погодите чуток! Куда же вы? Возьмите еще хлеба. Вы ведь говорите, что вас много. Бери, сынок, и соседке вашей, солдатке, дай, у которой дите малое. Скажи: гостинец от дедушки Стояна…
Юрданка сидела под сливой, качала своего распеленатого младенца и тихонько пела.
Малыш сучил голыми ножками, гукал, довольный, что высосал из материнской груди все молоко до последней капли.
— Тетя Юрданка…
Она подняла голову. В ее больших глазах отразилось солнце, и они засияли.
