Ильича провели в первые ряды. Артистка Гзовская декламировала Маяковского: «Наш бог — бег, сердце — наш барабан» — и наступила прямо на Ильича, а он сидел, немного растерянный от неожиданности, недоумевающий, и облегченно вздохнул, когда Гзовскую сменил какой-то артист, читавший «Злоумышленника» Чехова.
Ходили мы несколько раз в Художественный театр. Раз ходили смотреть «Потоп» (пьеса X. Бергера — Б. О.-К.). Ильичу ужасно понравилось. Захотел идти на другой же день опять в театр. Шло Горького «На дне». Алексея Максимовича Ильич любил как человека, к которому почувствовал близость на Лондонском съезде, любил как художника, считал, что как художник Горький многое может понять с полуслова. С Горьким говорил особенно открыто. Поэтому, само собой, к игре вещи Горького Ильич был особенно требователен. Излишняя театральность постановки раздражала Ильича. После «На дне» он надолго бросил ходить в театр. Ходили мы с ним как-то еще на «Дядю Ваню» Чехова. Ему понравилось. И наконец, последний раз ходили в театр уже в 1922 г. смотреть «Свертка на печи» Диккенса. Уже после первого действия Ильич заскучал, стала бить по нервам мещанская сентиментальность Диккенса, а когда начался разговор старого игрушечника с его слепой дочерью, не выдержал Ильич, ушел с середины действия».
Да, вне сомнения, Чернышевского, «несмотря на малохудожественную, наивную форму», Ленин любил и ценил значительно больше, чем Диккенса.
Ну, а из современных поэтов, по мнению Ильича, несомненно лидировал Демьян Бедный.
«Нравились ему больше не сатирические стихи Демьяна, а пафосные, — замечает Крупская. — Читаешь ему, бывало, стихи, а он смотрит задумчиво в окно на заходящее солнце. Помню стихи, кончающиеся словами: «Никогда, никогда коммунары не станут рабами!»
Читаешь, точно клятву Ильичу повторяешь, — никогда, никогда не отдадим ни одного завоевания революции…».
Странная клятва жены мужу. Комичнее ситуации и представить себе трудно.
Кстати, и у самой Крупской имелся свой личный взгляд на литературу, отличающийся от общепринятых. Но вся беда была в том, что от ее позиции, от ее взгляда в конце двадцатых годов зависело издание книг и судьба писателей в России.
Показательна в этом отношении статья Крупской «О «Крокодиле» Чуковского», которая появилась в «Правде» 1 февраля 1928 года:
«Надо ли давать эту книжку маленьким ребятам? Крокодил… Ребята видели его на картинке, в лучшем случае в зоологическом саду. Они знают про него очень мало. У нас так мало книг, описывающих жизнь животных. Интересует ребят не лошадь, овца, лягушка, а именно те животные, которых они не видели.
