Они не сговаривались, но кинулись враз, едва родные Илы пронеслись над колонной и охранники влипли в землю. Первым рванулся Одноухий, за ним с обмиранием сердца, ожидая «хальт!» и автоматную очередь, бросился Старик. Он бежал, видя перед собой полосатую куртку Одноухого, и старался не отставать. И только когда отбежали порядочно и свалились в овраг, Старик вдруг обнаружил, что бегут они не вдвоем, а втроем. Третьим был щупленький паренек с ясными синими глазами. Он бежал, припадая на ногу, и молил взглядом не бросать его.
— Надо рвать дальше! — прохрипел Одноухий, переставая пить и оглядывая своих нежданных попутчиков. — А то накроют!
— Собак у них нету, — запаленно выдохнул Старик, хватаясь за сердце. — Им теперя не до нас.
Одноухий зорко окинул взглядом Старика и Синеглазого и согласился:
— И то верно, самим припекает.
Он наконец напился и пополз вдоль оврага в чащобу, густо разросшуюся по крутым склонам.
— Отлежимся малость, — предложил Старик, судорожно захлебывая воздух фиолетовыми губами. — Силов боле нету.
— Наши близко, — подал слабый голос Синеглазый. Он тоже запаленно дышал, по проваленным щекам стекал струйками пот. — Может, сегодня придут.
— Не говори «гоп»! — зло бросил Одноухий. Он не знал, радоваться ему или, наоборот, горевать. Когда он кинулся бежать, он думал только о себе. Он рисковал собственной шкурой и не хотел никого в это впутывать. Орел — решка, как выпадет. Теперь все осложнилось.
Синеглазый морщился и легонько поглаживал ногу.
— Чего у тебя? — спросил Одноухий настороженно.
— Натер. — Синеглазый опустил ресницы, с лица его отлила кровь. Он испугался, что они не возьмут его с собой.
— А ну дай гляну, — сказал Старик.
Синеглазый снял грубый башмак на деревянной подошве, и Старик с Одноухим увидели чуть выше пятки кровоточащую рану с фиолетовыми вспухшими краями.
— Швах дело, — процедил сквозь зубы Одноухий.
— Ничего, — понял его Старик. — Наши близко.
— Близок локоток, да укусить еще надо, — огрызнулся Одноухий.
«Плохо твое дело, парень, — подумал Старик о Синеглазом. — Это ж антонов огонь». И еще он подумал о том, что парню нечего было терять, его все равно бы пристрелили по дороге охранники. Как еще до сих пор шел!
— Ты обувку больше не надевай, — сказал он. — Давай перевяжу.
— Давайте, — поспешно согласился Синеглазый и стал отрывать у куртки полу. Треск разрываемой эрзац-ткани показался громовым.
— А ну, тихо! — пришикнул Одноухий и насторожился.
Старик и Синеглазый затаили дыхание. Нет, погони не было слышно.
