, значит признать бесконечное, безграничное качество пустотности в самих себе, в тех, кого мы любим, в наших айфонах, самолетах, еде, гневе, похоти и благополучии – во всем. Ни одно явление не существует независимо от других, само по себе. Все возникает из пустотности и никогда не отделяется от нее. Но все же гораздо проще воспринимать это в наших снах, чем признать свою собственную пустотность, глядя в зеркало.
Я проснулся, зная, что провел свою последнюю ночь на вокзале в Варанаси. Интересно, где я окажусь вечером, где буду спать. Неопределенность немного пугала, но и приятно волновала.
Покинув комнату отдыха, я вернулся на каменный пол в зале ожидания. Вскоре я стал испытывать беспокойство, зная, что не смогу провести там еще одну ночь. Я не хотел оставаться в самом Варанаси, поскольку даже в летнюю жару это место было слишком популярно среди паломников и туристов. Но и спать на вокзале в месте, отведенном для бездомных, я не был готов. Я мечтал жить, ничего не планируя, не сверяясь с часами весь день. Теперь этот ничем не ограниченный горизонт ставил меня в тупик. Мне надо было принимать решения – совсем как раньше.
Я размышлял о последних трех днях и пытался честно взглянуть на свое сопротивление, уязвимость и отторжение по отношению к тем, кто сейчас меня окружал. Эти люди вызывали у меня отвращение, и мне было стыдно за это чувство. Я не хотел снова испытывать эти ощущения. Не хотел возвращаться к заблуждению. Этот вокзал все еще не был моим домом, но я больше не чувствовал такого сильного отчуждения от самого себя и от других, как раньше. Я понемногу преодолевал свои защитные барьеры, по крайней мере этого было достаточно для того, чтобы постепенно начать относиться к людям на полу вокруг меня с любопытством и добротой.
Я увидел, что каждое мое движение – и когда я моргал, и когда дышал, когда покупал чай и даже с неприязнью думал о других – все коренилось в желании перемен, и оно всегда было направлено на достижение счастья. Осуждать кого-то за неопрятный вид, или неприятный запах, или слишком шумное поведение, вообще за что-нибудь – это довольно невротичный способ стремиться к счастью. Но он дает нам некоторую точку опоры и позволяет временно насладиться иллюзией, что мы лучше, чем другие. Ведь если кто-то плохой, значит я – хороший. Я видел, что даже испытывая сильную отчужденность, я все еще стремился соединиться со своим истинным «я» и с другими. Даже искажения и проекции были связаны с желанием внутренне освободиться. Чтобы достигнуть этого, я отталкивал все неприятное подальше от себя – едва ли это можно признать искусным способом обретения счастья, но в его основе лежат здравые намерения.
