— Я никогда не видала такого! — сказала Марина Ершову. — В свое время мне очень хотелось тоже на стройку, пусть даже учить ребятишек английскому или французскому.
— Вам плохо живется? — спросил Ершов.
— Не знаю. С мамой не могла расстаться. А она и года не прожила после того, как я получила диплом. Болела очень.
Ершов подумал:
«Марина, Марина! Замуж, наверное, хочется?» — И тут же решил, что он несправедлив. Действительно, едут часто на стройку девчата, чья судьба не устроена, едут из мест, где мало парней… Но Марине нечего беспокоиться — она всегда найдет свое счастье. Когда-то и он «удрал» на Бирюсинскую ГЭС. И ему говорили, что он рехнулся. Людям невдомек, что труд литератора — прежде всего партийное дело, и не менее важное, чем заседать в райкоме или горисполкоме. Ушаков и тот удивился, когда узнал, что Ершов сидел уже в кресле министра. А что бы вспомнить Лациса, председателя Совета Министров Латвии, тот сделал при жизни немало, немало сделают его книги и после смерти…
За спиною фыркнул мотор и заглох. Ершов услышал приближающиеся голоса:
— Отсюда словно с командного пункта видно!
В человеке с узкими черными глазами и широкими скулами монгола Ершов узнал начальника стройки Головлева.
Головлев поздоровался, представил спутника:
— Наш новый главный инженер, Саленко Федор Матвеевич.
Саленко пожал всем руки и тут же углубился в чтение схемы привязки объектов к местности. Он что-то прикидывал, делал на схеме пометки… И Ершов понял мысли главного инженера: «Приезжают, лазают тут, а потом в газетах шумят…»
«Ну что ж, отчасти ты прав», — согласился Ершов.
Головлев был настроен более миролюбиво. Окинув взглядом высокую тощую фигуру австралийца, спросил:
— Вы впервые в наших местах?
— О, да! — охотно откликнулся Робертс.
— Нравится?
— Сибирь?.. Байнур?.. Прекрасно! У меня было представление о Сибири, как о безлюдном крае, крае без растительности. А здесь идеальные сочетания красок чистого синего моря, белых берез, темно-зеленых сосен, снежных вершин, создающих впечатляющий, незабываемый пейзаж. Пребывание в Сибири зачеркнуло все мои прежние представления о ней. Байнур со своей великолепной природой, девственными лесами, тальянскими альпами должен стать местом туризма людей различных возрастов и континентов. Я говорю так, потому что это тоже большая политика сегодняшнего дня. Сибирь — это наглядная пропаганда коммунистического завтра.
— Что ж, хорошо! Это вы правильно! — согласился Головлев. — Вы были на Бирюсинской ГЭС, в Солнечногорске, Бельске?
