Марина забылась, коснулась плечом. А ему захотелось коснуться рукою другого ее плеча. Костер выбросил целый сноп искр. Ершов проводил их взглядом. Ему показалось, что Млечный Путь и россыпи звезд, не что иное, как тысячи тысяч искр на немыслимой высоте, искр от вечерних костров, согревающих души людей.
Где-то дежурный крикнул:
— Отбой!
И ребята засобирались.
— Пойдемте, — сказала она, подчиняясь голосу разума.
Ершов понял ее:
— Пойдемте, — сказал, хотя совсем не хотелось спать. Он проводил, пожелал доброй ночи, вернулся к костру, который уже догорал. Он долго сидел и курил, думал о жизни, о месте своем в этой жизни. Он давно пришел к выводу, что искусство может поглотить почти целиком, и все же не целиком. Потому что нет искусства без чувств, желаний, волнений, как нет желаний, волнений и чувств без неба и моря, без солнца, без женщины… Не любивший не сможет раскрыть это чувство другому. Не посадивший в теплую землю зерно далек от радости хлебороба в день праздника Урожая. Не страдавшему трудно понять боль и муки того, кто страдает…
Утром Ершов, Робертс, Марина еще издали ощутили дыхание многоголосой стройки. Оно надвигалось объемно и зримо, пока не поглотило. Тысячи людей работали на строительных площадках. Сотни машин везли гравий, бетон, щебенку, крепежные материалы, песок, кирпич. Грохотали дизелями экскаваторы и бульдозеры. После строительства Бирюсинской и Северной ГЭС Ершов вновь видел силу, которая всегда восхищала его. Эта сила была в самих людях, в их молодости, в стремлении строить во имя мира. Далеко не фантаст и тот без труда мог представить себе, как на месте профилированных площадей скоро поднимутся ввысь корпуса, как преобразится панорама прибрежной тайги у Байнура.
И тут впервые, вопреки ранним своим убеждениям, Ершов почувствовал и другое: а что, если тысячи этих людей, требуя не мешать работать, правы? В воде по колено, в снегу по пояс они закладывали первые кварталы поселков. Делали баню в палатках, обедали всухомятку, простуживались зимой, исходили потом в летний зной… Что если эти люди правы?
Вот он стоит и видит, да и видит лишь часть их труда, и он восхищен. Там, за полоскою леса, в крытых сараях, лежит второй год оборудование, купленное на золото. Туда подведена железная дорога. Ведут ее и к промбазе, к заводу. На сотни километров к Бирюсинской ГЭС ушли по кручам, болотам, тайге стальные опоры ЛЭП. Построен бетонный завод… лесопильный… гаражи на сотни машин, механизмов, есть школы и бани, магазины и водокачки… Осталось воздвигнуть стены завода…
