Разместить и освоить такое хозяйство необычайно трудно. Если Байнурский целлюлозный будет потреблять около двух миллионов кубов древесины, и уже это грозит уничтожением прибрежных лесов Байнура, то что можно сказать о тех лесопромышленных комплексах, которые намечается создать в необжитых районах вечной мерзлоты и на крупных сибирских реках? Эти гиганты будут перерабатывать в год по восемь и десять миллионов кубов древесины каждый. Какие потребуются массивы тайги, сети шоссейных, железных дорог, сколько транспорта?! Нужно построить целые города и поселки, вокзалы и порты, создать флот, разработать и изготовить технику.
Платонова, действительно, ошарашили цифры. Но он увидел за ними не столько подъем народного хозяйства, сколько небывалое наступление на зеленый океан, вколачивание в это дело астрономических сумм. Такое, как показалось ему, могло привести к диспропорции в целом хозяйстве страны.
«А развитие химии? — думал он. — Разве химия не идет вперед гигантскими шагами? Разве продукцию из дерева не вытесняет уже теперь продукция из легких металлов и пластиков, нефтепродуктов, каменных углей, солей?! Не к веку ли изысканной деревянной ложки и куклы-матрешки ведет стремление лесопромышленников завладеть всем?»
Платонов совсем не считал себя специалистом в том, о чем здесь говорилось. Но за его спиной было шестьдесят прожитых лет, пытливый неослабевающий ум ученого, привыкшего мыслить в интересах Родины. Он понимал, что в огромном социалистическом хозяйстве нельзя терпеть прожектерства и все должно быть соразмерение сто раз обсчитано и проверено. В таком деле гигантомания весьма опасна. И с этой минуты Платонов не сомневался, что именно гигантоманией и страдают многие из тех, кого он слушал сейчас, и в первую голову сам Крупенин.
И тут ему вспомнилось совсем другое — поездка в ГДР. Это было в послевоенные годы. Он побывал в Тюрингии и Саксонии. Проехал много километров на автомобиле вдоль речки Цшопау. Горная, немноговодная речка сперва показалась непримечательной. Таких речушек в России тысячи. Не увидел в Германии он и сибирских лесов. Леса там те самые, давно осмеянные: подстриженные, расчищенные, прозрачные. Но как используется каждый гектар лесных угодий! Лес вырубают небольшими делянами и тут же высевают семена или закладывают саженцы. Из года в год идет прореживание посадки. Пока вырастет лес до строевого, с гектара угодий собираются сотни кубов промышленного сырья.
