— Торт нарежь ровными порциями. Конфеты пусть каждый берет по вкусу. У гостей все время в стаканах должен быть чай…
Таня склонилась к Марине, тихо сказала:
— Вот он самый опасный и самый любознательный девчоночий возраст.
— Боже мой! Конечно! — согласилась Марина. — В том и беда, что от двенадцати до семнадцати мы слишком много понимаем и в то же время бездумно глупы. Натворить чудес — дважды два.
Снова обе прислушались к голосам на веранде.
— И еще, Катюша. Гости приходят все сразу или по одному. Здесь ты уж ни при чем. Но хорошую хозяйку покидают все вместе и с хорошим настроением. Чтобы так было, хозяйка не может с кем-то шушукаться из подружек, уделять чрезмерное внимание мальчикам, забывая о девочках. Тогда и мальчики ведут себя достойно…
Катюша вспыхнула:
— Попробуй Фока или Толька кривляться…
Ершов осуждающе усмехнулся:
— Сразу расправишься?
— Хорошо, папа, я слушаю.
— Табак, сигареты прятать не буду.
— Не надо! Мальчики наши не курят!
— Да я не к тому. Однажды ребята постарше предложили сигарету. Не мог же я объявить себя трусом. А вскоре узнала вся улица. Мальчишкам ко мне запретили ходить их родители. Сказали, что в нашем доме нет порядка.
— Папа! — Катюша даже приподнялась. — Все будет хорошо!
— Тогда извини. Считай, что договорились!..
И Таня договорилась с Андреем еще в порту, что Андрей отвезет ее прямо в Еловск на машине. Но когда наступил час прощания с Бирюсинском — Тане стало невесело вдруг. Катюша ушла в магазин, Ершов решил проводить Марину. Прощались возле калитки.
— Слыхали мы, Виктор Николаевич, — сказала Таня, — как вы воспитываете дочь.
— Кажется, лишнего наговорил своей козуле.
— Да нет. И об этом говорить надо. Значит, решили не присутствовать на собрании ее гостей, не опекать?
— Пора. Еще в прошлом году на коленях любила сидеть. А теперь все чаще и чаще слышу: отвернись, папа. Растет человек.
Андрей с места повел машину на большой скорости. Таня долго молчала, вглядывалась в узоры, в расцветку тайги. Кедры и ели на южных склонах так потемнели за лето, что стали почти черными. Зато осинки, березки на северных склонах принаряжались уже в сарафаны от желтого до багряного цвета. Ветер не ворошил листву, не трогал вершины сосен. Все отдыхало в истоме и тихом благополучии.
— А Виктор Николаевич славный, — сказала Таня. — И Катюша очень понравилась. Трудно ему без жены воспитывать дочь. Я почему-то подумала, что в Индии иногда выдают девочек замуж в десять, одиннадцать лет, и мне стало страшно.
