Он вспомнил, как на коллегии госкомитета схватился с Мокеевым. Тот вообще был против дорогостоящих очистных сооружений. Предлагал перенять зарубежный опыт, идти путем максимальной утилизации и высокой регенерации отходов. Но все пять Великих Американских озер, в глазах Головлева, не стоили одного Байнура. Не поддержала Мокеева и коллегия. Слишком высоким было общественное мнение, чтоб не считаться с ним, чтоб рисковать судьбою Байнура.
— Ну, а Коваль? — спросил Головлев. — Он не артист, не журналист.
Мокеев махнул рукой:
— Пробовал с ним говорить. Куда там!.. Демагог. Непогрешим. Наши заключения для него недостаточно обоснованы и весомы… А что предложил он, как ученый, как крупный специалист? Да ничего! Плетется на поводу у так называемой общественности.
Головлев уселся на прежнее место и вновь закурил. Мокеев налил из сифона газировки и отпил глоток.
— Я пытаюсь себя заставить понять Платонова. Тот биолог, гигиенист. Он ратует за чистую воду Байнура, за сохранение его животного и растительного мира. Пусть ратует — это хлеб его. Но Коваль — геолог. Еловскую площадку он считает неподходящим местом для строительства завода. Тогда назови подходящую! Береговая линия Байнура равна расстоянию от Балтийского до Черного моря, и нет на ней места для сооружения завода?! Чушь, ерунда, упрямство! Если хочешь, такое упрямство граничит с преступлением…
Гора окурков росла.
— Модест Яковлевич, — заговорил не без иронии Головлев. — А во всех ли своих деяниях так уж кристальны мы и наш госкомитет? Почему бы, на самом деле, не собрать в свое время заинтересованных ученых? Посоветоваться, провести научную конференцию или что-либо в этом роде?
— Не моя компетенция это, любезнейший Леонид Павлович.
— Инициатива могла быть твоей!
Действительно, кто-кто, а Гипробум в своих же интересах мог ставить вопрос о проведении консультативного совещания ученых, проектировщиков, представителей партийных и хозяйственных организаций. Головлев был почти убежден, что это следовало сделать еще до начала строительства, и времени было у Гипробума с лихвой. Дело строителей строить по разумно продуманным чертежам, на разумно выбранном месте.
Мокеев хмурился, приглядывался к собеседнику:
— Извини, но я начинаю тебе удивляться. Наша страна задыхается без кордной целлюлозы. Мы продаем лес по тринадцать, пятнадцать долларов за кубометр, из четырех кубов этого леса капиталист получает тонну целлюлозы и продает ее нам по двести пятьдесят, триста долларов. Правительство торопит тебя и меня, во всем урезает сроки, а мы дискутируем: строить или не строить завод.
