— Надо же, — удивился я. — Думал они больше по сену. Или по морковке.
— Им похер, — махнул мужик окровавленной рукой. — Звери.
Он снял освежеванную тушу с петель и занёс её в сени. Из дома вышла женщина лет пятидесяти с острыми, неприятными чертами лица. Она напомнила мне вахтершу, работавшую в подъезде девятиэтажки, в которой мы с Лидой жили в первые годы после свадьбы. Женщина коротко глянула на меня, что-то проворчала мужу, а затем забрала кролика и скрылась за белой шторкой в дверном проеме.
Мужик спустился с крыльца. Махнул ножом в сторону вольера.
— Ну что? Которого берёшь?
Я обернулся. Посмотрел за заборчик. В этот момент за спиной вновь зазвенели колокола. Громче и быстрее.
— Давай того, — показал я пальцем на белого зверька с чёрными глазами-бусинками.
— Семьсот, — назвал цену мужик.
— Пойдёт.
— Тебе свежевать?
Я промолчал.
Не дожидаясь моего ответа, мужик вновь нацепил перчатку. Схватил пушистого за уши, вытянул из вольера и пошёл к берёзе. Потом перехватил животное за задние лапы.
В отличие от предыдущего, этот кролик даже не дергался. Покорно висел в воздухе головой вниз и ждал своей участи.
Хозяин двора замахнулся дубинкой…
Далеко на холме с перезвоном били колокола.
Лида ткнула вилкой золотистый кусочек мяса. Макнула его в соус.
— Вкусно, — сказала она. — Чёрт. Как же мне с тобой повезло, кот.
Я улыбнулся и приподнял бокал вина.
— Ешь, родная. Твоё здоровье.
Мясо получилось нежным и сочным, с хрустящей корочкой. На гарнир я отварил картофель и порезал его крупными дольками, посыпав зеленью. Вино купил какое было. Местный продуктовый выбором не баловал.
— Это немного сентиментально, — сказала Лида, кивнув в сторону дальнего угла гостиной. — Совсем на тебя не похоже.
Я пожал плечами. Затем проглотил таявший на языке кусок филе и ответил:
— Мне захотелось его спасти.
Лида медленно опустила ресницы в знак одобрения. Затем снова посмотрела в угол, где стояла картонная коробка, и невольно улыбнулась.
— Как его назовём?
— Черчилль.
— Почему Черчилль?
— Понятия не имею. Но его сородича звали Гитлер. Пусть этот будет Черчилль.
— Тогда Уинстон Черчилль, — уточнила Лида. — Солиднее звучит.
— Надеюсь, он не развяжет холодную войну.
— Главное, чтобы не выхлестал всё спиртное в холодильнике.
Я посмотрел на белоснежного кролика. Тот копошился на соломенной подстилке. Забившись в угол коробки, Уинстон Черчилль догрызал морковку.
— Твоё здоровье, премьер-министр, — поднял я бокал в честь спасенного зверя.
