— За нашу любовь, — сказала Лида, поднимая рюмку.
— За нас.
Мы выпили по третьей, и солнечный свет, заливающий дом, стал искриться ещё сильнее, отражаясь в наших заблестевших глазах.
Когда с обедом было покончено, я помог Лиде убрать со стола посуду, затем вышел на террасу и закурил. Синий дымок завился кольцами в прохладном воздухе, и от табака вперемешку со спиртным, мир стал казаться тягучим, мягким, уютным. Мысли путались в голове, сменяя друг друга, словно узоры в калейдоскопе — пёстрые, повторяющиеся; в этой цветной кутерьме, я вспомнил слова Лёпы про раскрашенный камушек.
«А ведь камушек — это яйцо, — родилась в голове мысль. — Сам подумай, змея откуда рождается? Из яйца. А лесной царь откуда приходит? Из белого камня. Значит, белый камень и есть яйцо».
Стало удивительно, как раньше это не приходило мне в голову. Видимо, нужно было захмелеть, чтобы образы, живущие в памяти, стали послушным и начали отражать друг друга.
«Дурак ты, Андрей. Ей-богу, дурак. Ты в сказку попал, а в сказке нечего ловить с твоей следачьей логикой. Тут по другим законам живут. По колдовским. Хочешь Колебина найти — так ты и думай, как полагается. Не версии строй, а сюжеты рисуй. Не следы ищи, а символы. Холодным умом здесь ничего не добьёшься. В сказке вся твоя криминалистика — пыль и стеклянная крошка. Здесь по-другому надо мыслить. Образами. Идеями. Более крупными формами, понимаешь? Как Лида говорила. Воздействовать на мир другими категориями».
Из дома донесся голос жены. Она что-то сказала, но я не расслышал что именно.
«Хочешь разгадать секрет Колебина, так ты и мысли, как он. Отбрось свою рациональность. Шаманская болезнь — это сумасшествие, помнишь? Там, где заканчивается рассудок, начинается волшебство. Вспомни хоть того же Лёпу. Он дурак дураком, и поэтому понимает. Видит, что на самом деле в Роще происходит. Иначе откуда б он знал, что смерть рекой пахнет? «Каракатица в реке живёт». Так ведь он говорил?»
Стоило вспомнить эти слова, как они растеклись в голове. Мысль застыла уже в другой форме, родив озарение:
«Ну конечно! — воскликнул я мысленно. — Смерть в реке. Река есть вода. Вода — отражение. Смерть живёт в отражениях. В Зазеркалье. Так… Давай крути, Андрей. Крути дальше…»
Вновь послышался голос жены из дома. Кажется, она о чём-то просила, но я пропустил её слова мимо ушей. Слишком боялся отвлечься и потерять нить.
«Отражения… Лида постоянно говорит об отражениях. О том, что мы сами рисуем образы в них. Помнишь, что она сказала в ту ночь? «У тебя глаза кошачьи, Андрей. Ты видишь больше, чем понимаешь, и всё увиденное остаётся отражениями на радужках». А ведь глаза — зеркало души, так ведь говорят? Хм… Зеркало души… забавный образ».
