— Ты хотела что-то рассказать.
— Да, хотела.
— Я тебя слушаю, царевна…
И в этот момент в кармане завибрировал телефон. Лида вздохнула.
— Ответь уже, — сказала спокойно. — Можешь больше не прятаться. Поговорим позже.
Я благодарно опустил ресницы. Лида поцеловала меня в лоб и поправила мои волосы, упавшие на глаза.
— Подстригись, как вернешься в город, — произнесла жена, нахмурившись.
Затем взяла удочку и вновь уставилась на поплавок, вокруг которого бегали водомерки.
Достав телефон, я провёл пальцем по экрану.
«Ящерица под землёй. Она кошку зовёт, хвостом гремит. Валера в кошке застрял. Белый камушек по Роще тянется. Ящерица Валеру по камушку водит».
Не успел я дочитать, как прилетело ещё одно сообщение.
«Андрюх, у него истерика».
Тихо выматерившись, набрал ответ:
«Коли дальше. Спроси, где камушек кончается».
— Клюёт! — вдруг вскрикнула Лида. — Кот, смотри! Клюёт!
Я оторвался от телефона и глянул на реку. Поплавок Лидиной удочки и правда вздрагивал над водой. Вниз, чуть в сторону, снова вниз…
— Жди.
Лида встала и замерла с удочкой в руках. Впившись в поплавок взглядом, нетерпеливо задергала ногой.
— Жди, — повторил я.
По заводи шли круги. Сначала едва заметные, они становились всё сильнее-сильнее…
Поплавок, словно живой, поплыл от берега.
— Тяни!
Лида дёрнула удочку вверх — резко, неумело, едва не запутав снасти в берёзовых ветках. Из воды вылетело что-то крупное, золотистое, с красными полосами.
— Аккуратнее!
Лида отошла на пару шагов назад, и леска, качнувшись, вдруг стала дряблой. Окунь сорвался, полетел вниз. Упал на траву, совсем рядом с водой.
— Держи! — крикнула жена.
Отбросив телефон, я прыгнул вперёд и схватил трепыхающуюся рыбу. Выругался, почувствовав, как острый плавник впился в мизинец. Окунь дёрнулся и выскользнул из пальцев. Он запрыгал по траве и почти уже нырнул обратно в реку, но я успел снова поймать его, кинуть назад — подальше от берега.
Лида хохотала. Удочка дергалась в её руках, и леска, спутавшись, вилась кольцами.
— Это уже не рыбалка, — сказал я, отряхиваясь. — Это, мать его, настоящая охота.
Глянув на рыбу, я восхищенно присвистнул.
— Неплохо-неплохо. Грамм шестьсот будет.
Лида подошла ближе и посмотрела на трепыхающегося окуня.
— Кажется, он немного испуган… Ты уж прости, рыбка. Это судьба.
— Если жалко, можем отпустить.
— Вот ещё! Я что, зря ловила?
— Тогда надо его успокоить. А то пакет порвёт.
— Успокоить?
Я глянул на жену многозначительно. Затем опустился на корточки, взял окуня в руки и одним коротким движением переломил ему хребет.
