Лифт шел слишком медленно, я успела двадцать раз пожалеть, что не воспользовалась лестницей. Не всерьез, конечно, но мне казалось, что я взлетела бы на четырнадцатый этаж, как птица.
Воодушевление резко спало, когда на мой звонок никто не ответил. Я позвонила еще раз — снова тишина. Задержался на работе? Посмотрела на время — девятый час, пора бы вернуться. Впрочем, мало ли, совещания допоздна или срочный отчет, или ужин с партнерами.
Сидеть под дверью смысла не было, и я несолоно хлебавши вернулась вниз. Снова улыбнулась консьержу, помахала на прощание. Пусть думает, что я приходила что-нибудь передать хозяину.
Выпорхнула из подъезда — и на мгновение понурилась. Впрочем, тут же встряхнулась. Выпрямила спину — Янике Миргородской не к лицу уныние.
План действий был уже наготове. Переночевать в отеле поблизости, встать рано утром, часиков в пять, и снова прийти. Утром-то Сергей точно окажется дома. Немного неловко было при мысли, что подумает консьерж, но когда меня останавливало чужое мнение. К тому же консьерж к тому времени успеет смениться.
И все же неудача меня расстроила. Я уже была уверена, что вот-вот увижу Сергея, вдохну его будоражащий воображение одеколон, почувствую сильные руки на своей талии. Стоило представить это, как меня снова скрутило от желания увидеть его немедленно.
Свободные номера нашлись в первом же отеле неподалеку. Я взяла небольшую комнатку, сразу набрала ванну и открыла бутылочку шампанского из мини-бара. Написала сообщение матери, что сегодня не вернусь. Попросила замолвить словечко за моего голема перед отцом и Валентином Петровичем.
И откинулась на стенку ванны с бокалом в руке, воображая завтрашнюю горячую встречу. В том, что она будет горячей, я не сомневалась.
Сказать честно, утром мне пришлось нелегко. Во-первых, после ванны я не выдержала и пошла на поиски приключений в баре отеля. Повеселилась с двумя иностранцами, наперебой засыпавшими меня комплиментами. Танцевала, пела караоке, пила все, что горит — в итоге в номере я оказалась ближе к трем утра, рухнула на кровать полуживая — и подняться в пять оказалось очень и очень непросто.
Во-вторых, я банально не привыкла так рано вставать. И в-третьих — улицу опять засыпало мелким порошковым снегом, за окном царила кромешная тьма, во рту у меня словно коты нагадили, а кофе в лобби выдавали исключительно отвратный, будто задались целью испортить мой день с самого утра.
Застегнув Алькин пуховик как следует, я пустилась в путь. Пустынная, промерзшая насквозь улица оказалась еще более негостеприимной, чем мне представлялось из гостиничного уюта. Даже в сапогах ноги быстро замерзли, так что я даже перестала чувствовать большие пальцы. Выдыхая пар, толкнула тяжелую дверь знакомого подъезда и юркнула внутрь, в благословенное тепло.
