— Доброе утро, — консьерж был на месте и приветствовал меня удивленно поднятыми бровями.
Вчерашний и впрямь уже сменился, но этого я тоже несколько раз видела. Надеюсь, он помнит меня, как и я его.
— Доброе утро! Я в пятьдесят шестую.
— Одну минуточку, — консьерж поднял трубку.
Я не протестовала. Сюрприз мне делать уже не хотелось. Пусть лучше Сергей проснется от звонка, хоть успеет прийти в себя, когда я поднимусь.
Потянулось ожидание.
— Сожалею, но, по всей видимости, никого нет или жилец квартиры не в состоянии подойти, — сказал консьерж наконец. — Вы договаривались о встрече?
Деликатненько он. «Не в состоянии подойти». Под эту формулировку укладывается все, от здорового крепкого сна до секса или трехдневного похмелья.
— Д-да, но, видимо… странно…
Ладно. Пойдем другим путем. Раз гора не идет к Магомету…
— У вас есть его телефон? — решительно спросила я и достала свой, чтобы записать номер. — Я… потеряла. Он недавно поменял номер…
Стоп-стоп-стоп, Яника, что ты делаешь. Так нельзя. Мямлишь, как старая коза.
Вот и на лице консьержа появилось то трудноуловимое выражение, когда нельзя и сказать, что думаешь, напрямую, и пойти на поводу у собеседника.
— К сожалению, я не могу сообщать личные данные жильцов, — он прямо олицетворял собой сожаление. — Вам лучше узнать их напрямую.
— Но я отлично знакома с хозяином. Вы должны были видеть нас вместе. Я знаю его номер… точнее, знала, просто не успела записать новый. Хотите, я вам фамипию его скажу? Милославскии.
На миг консьерж уронил взгляд в бумаги. Потом поднял, и лицо его сделалось совсем загадочным.
— Милославскии? — переспросил он.
— Милославскии. Сергей, — чем больше я смотрела на мужчину, тем меньше мне нравилось выражение на его лице. — Да вы же видели нас вместе!
— Дело в том… — он метнулся взглядом в сторону, потом снова посмотреп на меня,
— что жипьца пятьдесят шестой квартиры зовут совсем иначе.
Кровь отхлынула от сердца, на миг в глазах потемнело.
— Как, — проговорипа я внезапно онемевшими губами, — в каком смыспе иначе?
Четырнадцатый этаж, дверь направо. Такой высокий, русые волосы, хорошая фигура. Он же не мог переехать за эти два дня? Мы же все выходные сюда возвращались.
Консьерж покачал головой. Теперь он смотрел на меня с еле заметной жалостью.
— Так как же его зовут в конце концов? — не выдержав, я повысила голос, и он звонко пронесся по пустому подъезду.
— К сожалению, я не могу сообщать личные данные жильцов, — забубнил консьерж, отводя глаза.
