— Но ведь брат он тебе не родной.
— С чего ты взяла! — хмыкнул тот.
По тому, как скривилось его лицо, как сверкнул "видимый" глаз, было очевидно: сравнение для него болезненно.
— Становится жарко, — вдруг вмешался Нобу-сан. — Пожалуй, лучше зайти внутрь.
— Не надоело ещё торчать "внутри"? Тут — тень, — новоявленный родич Иошинори-сама кивнул на криптомерию. — И вообще, как будто ты ощущаешь жару!
Он бухнулся на выпиравший из земли корень, прислонился к стволу и выжидающе уставился на меня.
— Может, для начала представишься? — я пригладила шёрстку начавшего проявлять признаки нетерпения Камикадзе. — Обращаться к тебе "господин" не собираюсь!
— И не надо!
— Перед тобой — Кэцеро-сама, — снова вмешался монах. — Младший сын могучего Озэму-сама, властителя восточных земель…
— Хочешь сказать "бывшего властителя", — ехидно вставила я.
— Бывший властитель — Иошинори-сама, его старший сын, — не меняя тембра голоса, возразил Нобу-сан. — Озэму-сама ещё владел восточными землями на момент своей гибели.
— Кого интересует, кто был властителем каких земель? — проворчал тот, кого монах назвал "Кэцеро-сама". — Что ты, человек, делала в компании Иошинори?
— Откуда ты вообще знаешь, что я была в его компании? — буркнула я.
— Мне знаком его запах. Накануне я едва не наткнулся на вас. Специально сделал крюк, чтобы избежать встречи, хотя меня и разбирало любопытство. Запах человека, смешанный с запахом моего чистокровного братца, презирающего всё, что движется по этой земле! А позднее в тот же день почувствовал пролившуюся кровь, узнал в ней кровь того самого человечка, путешествовавшего с Иошинори, в сочетании с кровью óни…
— …и поспешил на помощь? — усомнилась я.
— Говорю же, меня разбирало любопытство! Вы для него — ничтожнее насекомых, и вдруг он терпит такое "насекомое" рядом с собой! — он сузил глаз, всматриваясь в моё лицо. — С любым другим причина была бы мне ясна, но Иошинори… Он ведь… вы с ним не…
— Конечно, нет! — боль меня всё-таки настигла, но я не хотела, не могла обнажить её перед этим грубияном. — Я разрушила сковывавшее его заклятие… случайно. И, произойди со мной что-нибудь, он бы снова стал камнем. Поэтому он "терпел меня рядом с собой" и защищал…
Очевидно, братской привязанности между этим типом и Иошинори-сама нет и в помине. Не исключено, что желая насолить заносчивому "родственнику" он вздумает меня придушить, но… в тот момент мне было всё равно. Кэцеро — и мысленно не могла называть его уважительным "Кэцеро-
