него. Видимо, что-то почувствовав, существо подняло голову, и его шея начала вытягиваться вверх, пока голова не достигла потолка. На повернувшемся ко мне лице — лице Нобу-сан — отразились сожаление и горечь. А я, не силах шевельнуться, завопила так, что потемнело в глазах. Голова крутанулась в воздухе и устремилась ко мне на изогнувшейся в форме петли шее.
— Прошу тебя, одзё… Аими-сан… не пугайся, я не…
Ко мне наконец вернулась способность двигаться и, заорав на всякий случай ещё громче, я бросилась прочь. Но что-то попалось на пути, вцепилось в плечо. Я вслепую ткнула кулаком, в ответ раздался возмущённый возглас. А я не помня себя забилась в стиснувших меня руках.
— Осторожнее, Кэцеро-сама!
— Сумасшедшая!..
— Рана может открыться…
— Нужно было оставить её в лесу!..
Обрывки фраз доносились до слуха, но смысл до сознания не доходил. Меня крепко держали, и я быстро выбилась из сил, пытаясь вырваться… Задыхаясь, металась взглядом по двум склонившимся ко мне лицам: раздражённому — полудемона и полупрозрачному — твари, принявшей облик монаха.
— Не хотел, чтобы ты видела меня таким, Аими-сан, — подала голос "тварь".
— Вопишь, будто тебя кайдзю рвут на части! — возмущался Кэцеро. — Думал, стряслось невесть что!
Я постепенно приходила в себя. Даже попыталась моргнуть, но не смогла…
— Аими-сан нужно вернуться в её комнату, Кэцеро-сама.
Шея полупрозрачного существа уже почти вернула себе обычную длину, на лице застыло скорбное выражение. Полудемон без церемоний меня встряхнул.
— Разучилась ходить? Идём!
— Вероятно, Аими-сан нужна помощь. Может, следует понести её…
— Вот ещё! — фыркнул Кэцеро.
Содрогнувшись от подобной перспективы, я отшатнулась, обо что-то споткнулась и вознамерилась осесть на землю. Но Кэцеро тотчас подхватил меня в охапку.
— Ладно, ты прав, — буркнул он. — Похоже, действительно не держится на ногах…
Я было брыкнулась, но неудачно, и раненый бок пронзила боль. А уже через несколько секунд, полудемон толкнул створку двери и выпустил меня из рук. В темноте я различила светлевший на полу футон и услышала тихое фырканье проснувшегося Камикадзе. Нечего сказать, хорош защитник! Хотя, наверное, зверёк не чувствовал опасности, потому и не откликнулся на мой вопль.
— Успокоилась? — Кэцеро переступил с ноги на ногу. — Чего вообще бродишь ночью?
— Это ведь… не… Нобу-сан? — ко мне наконец вернулся дар речи.
— А кто ещё? — в темноте не видела лица Кэцеро, но в голосе прозвучало явное удивление.
